Одевшись полностью, она прошла в умывальню к зеркалу окинула себя взглядом, свойственным только женщинам. Накинула на голову капюшон плаща, пряча свои яркие волосы, и выдвинулась на выход, не забыв надеть увесистую сумку через плечо.
Бесшумным шагом она направилась к центральному входу, боясь встретить малочисленную прислугу, которая воспользовалась отсутствием хозяина и собралась вся на кухни, сплетничая о ней. Ну да хозяин решил жениться на рабыне, неслыханное дело.
Дойдя до дверей, она трясущими руками открыла замок и выскользнула наружу во двор. Не успела она облегченно вздохнуть и направится к калитке для прислуги, как услышала грозное рычание. Инстинкт заставил ее замереть на месте, из тени дерева вышло ОНО. Чудовище, что-то среднее между волком и огромным медведем, невообразимая смесь хищников. Пасть, как у волка, только гораздо больше, при рычании огромные клыки торчали наружу. В его больших глазах был виден проблеск ума, они сверкали в преддверье вечера. Крупная голова, заостренные уши, а хвост и шерсть, как у медведя. Только, если земные медведи имели неуклюжую тушу, этот скорее волчью, только более массивную и крупную, на толстых лапах были видны когти, от рычания они то втягивались, то выходили наружу.
Кэйра вспомнила, что маг называл это животное твиго и выпускал его только ночью. Из-за этого никто из прислуги не смел выходить во двор, боясь быть заживо съеденными этим твиго, он слушался только хозяина.
Зверь медленно начал наступать на нее, опустив с рычанием низко голову, готовясь к прыжку. Перепуганная девушка в панике ничего лучше не придумала, как заговорить с ним, как с большой собакой. Она произносила слова, не имеющие никакого смысла, главное, это интонация.
- Маленький, тебе, наверное, здесь скучно и одиноко? - воркуя, она сделала посыл нежности и доброжелательности в сторону этого монстра.
Зверь замер, выпрямился и наклонил огромную голову набок, пряча свои клыки, при этом повизгивая, как большая собака, завилял хвостом. Не успела она опомниться, как он прыгнул в ее сторону, опрокинув ее на спину, ее вскрик приглушила туша меха. Сжавшись в комок нервов и прощаясь с жизнью, она почувствовала, как широкий мягкий язык начал облизывать ее лицо.
- Фу, ну хватит уже этих нежностей, - с трудом она спихнула с себя эту тушу.
Кряхтя, встала на ноги. Качаясь, погладила его, ее ладонь утопала в его густом мехе. Скользнув вдоль его шеи, ее рука зацепилась за ошейник, от которого несло враждебной магией, как от рабского ошейника.
- Так вот, как он добился твоего послушания, - прошептала она, затем ухватившись за него двумя руками, представив, как рвет эту удавку, рванула, освобождая зверя. - Ну все, маленький, ты теперь свободен, - почесала его за ухом. Она думала, что зверь воспользуется свободой и сразу же сбежит, но она ошиблась. Он остался стоять и преданно смотрел ей в глаза.