Мы с Бобой летим на Танзанию. Скоро первая транзитная пересадка. Я же покинула архив и теперь работаю в экологической программе. С Бобой, с Бобой работаю. Где работаем, там и знакомимся.
Пусть нашим с ним домом будет планета. Перед планетой мы равны. Чего я не могу сказать о природе, которая нашёптывает известными ей способами женщинам нужные ей программы, а социум эти программы поддерживает и продолжает усиливать неравенство. Иногда мне кажется, что Боба вышел из леса – а потому, как Тарзан, не знает социальных законов. Он заботится и как будто заглядывает мне в душу, а ещё потому, что не злится и терпит то, что я гоню в оборонительных целях. Как тяжело готовиться к тому, что такой дивный человек меня бросит! Пусть я всё предусмотрела, вплоть до договорённости о переходе в другую команду программы, но уже заранее больно.
Боба смотрит на меня, Боба улыбается. Он ждёт, пока я закончу печатать.
В самолёте тоже никто не празднует. Состав у нас интернациональный. Иностранцы не знали, а наши устали. Так что 8 Марта, помимо того, что часовым поясом сменилось уже на девятое, спокойно сошло на нет.
Какой ты нежный, Боба, почему ты так смотришь, почему тебе хочется верить? Сколько женщин разбили себе сердца и поломали жизни, уверовав в то, что возможна жизнь за каменной стеной, если кто-то из твоих, Боба, собратьев, пообещал или внушил им это? Как надо вывернуться, чтобы поддерживать твоё желание быть этой стеной и оплотом счастья? Где взять такой ум и талант?
Нет у меня ответа. Я тебя люблю, а себе не верю. Я готовлюсь, что ты во мне разочаруешься, я не умею бросаться с головой в омут любви и не бояться.
Но у меня есть норка, туда я уползу.
Выключаю айфон.
Дай руку, любовь!