Поначалу страж сидел рядом, наблюдая за нами. А когда убедился, что попривыкшая к своему «опьянению» моэра уже относительно вменяема, безобидна и даже более добродушна, нежели обычно, оставил нас корпеть над светящимся символом, который начертила Ырли на камне, а сам пошел знакомиться с «прекрасным». В смысле, с картинками из жизни Древних извращенцев. Спустя полчаса безуспешных попыток хоть что-то понять в объяснениях крылатой наставницы, чей ненормально длинный хвост уже блестел и искрился от повышенного трения об заряженный силой камень, я и сама была готова пойти полюбоваться на полотна, лишь бы перестать чувствовать себя полным деревом.
То, что для моэры было прописной истиной, с которой даже дети знакомы, в моей голове укладывалось с трудом. В конце концов, девушка плюнула на теорию и, взбив и без того стоящие торчком волосы, предложила перейти к практике. От моих сомнений на тему того, что я ни разу не маг, отмахнулась, мол, сила сейлин мне поможет. Спорить я не стала, вдруг действительно получится? Лучше бы поспорила, м-да.
Удержать водяной пузырь, похожий на те, что ранее казались мне мыльными, было задачей непосильной. Полупрозрачный шар, коснувшись ладони, просто стек по пальцам и осел унылой лужицей на теплом камне. С магией воздуха дела обстояли еще хуже: я не то, что удержать ее… я и на ногах-то устоять не смогла. Так и плюхнулась на мягкое место прямо посреди плиты. Вздохнув, развела руками. Ырли закатила глаза, что-то неразборчиво пробормотала и, разведя на камне магический костер, отделила от него несколько трепещущих язычков, сунула их мне в сложенные лодочкой руки и приказала следить за тем, чтоб не погасли. Они не жгли кожу, но приятно согревали ее.
Я даже дышать начала медленно и через раз, чтоб не задуть ненароком это чудо. Не зеленое, как тогда… в пещере, а ярко алое, словно цветок из сказки. Но, несмотря на все мои старания, пламя таяло.
— Сосредоточься, — требовала пятнистая наставница, ходя кругами. — Пробуди свою тьму, если внушением не удержать…
Я пыталась, честно. И взглядом огонек гипнотизировать, и умолять его мысленно не гаснуть, и даже раздуть попыталась, как костер из углей, но… чудо продолжало тихо гибнуть. Пальцы задрожали, а закушенную от усердия губу пронзила резкая боль. Было так обидно, так грустно, так… плохо, короче мне было, пока по бокам моих рук не легли белые ладони.
— Глаза закрой, принцесса, — посоветовал аше-ар, присевший на корточки за моей спиной. — И успокойся.
То, что он умудрился так тихо подкрасться, меня не смущало. Не первый раз уже, так что почти привыкла. Его появление добавило уверенности и, послушно опустив ресницы, я попыталась расслабиться.