– Я здесь гостинец привез, – Карповский с Володей с большими кульками зашли в дом.
– Чай и я не нищий,- усмехнулся Леонид и кивнул на стол с пузатым, внушительно гудящим самоваром. – Это сестрица моя младшая, Татьяна, – представил он высокую статную женщину, – живет через два дома от меня.
Без нее я, братец мой, как без рук. Сгинул бы после освобождения.
– Да, что ты говоришь – то, Леня. Это мы бы без тебя пропали, – отмахнулась женщина. Пока Татьяна собирала на стол, Сергей Николаевич осмотрел убранство. Скромненько, чистенько. В уголке, как и положено, светился огонек лампады перед старинными иконами. На стене несколько дореволюционных литографий с видами Саровского мужского монастыря, Дивеевской и Понятаевской женской обителей. Татьяна быстро собрала на стол, поставила бутылку вина. Только Володя отказался от рюмочки, все – таки служба.
– Ну, за встречу на свободе, – произнес традиционный тост хозяин. Хоть и еда была самая, что ни на есть простая, а вкусная.
– Спасибо, хозяюшка. Рука у вас легкая, – улыбнулся водитель, – сразу маму свою вспомнил.
Леонид прикрыл глаза, и прислушался. – Через минуту к нам еще один гость пожалует. Участковый. Проверять будет, что за люди на машине приехали.
– Ну, насчет этого не беспокойтесь, Леонид Иванович, – усмехнулся Володя, – документы у нас нужные. Пожалуй, пойду, прогуляюсь. Воздухом подышу. Места здесь красивые. Давно мечтал на Волге побывать. Все недосуг было.
– Спасибо Володь, – Карповский, понял, что телохранитель дает возможность остаться один на один.
– Если что, я поблизости буду. Шумните, в случае чего.
Татьяна быстро убрала пустую посуду со стола. Приготовила чашки под чай и тоже тихо ушла.
– Вижу, Сережа, сомнения тебя мучают.
– Не то слово,- вздохнул ученый, – всю жизнь хотел людям помогать, от страшных болезней избавлять. А получается, своими открытиями зло увеличиваю. Вот солдат по моим рецептам готовят. А война, батюшка, страшное дело. Сколько я в госпиталях на раненых, да увечных насмотрелся. Обрубки тел. Теперь благодаря мне их больше станет.
– Ну – ну, муки совести интеллигенствующего «толстовца», – покачал головой Леонид, – а себя, стало быть, ты уже главным виновником считать начал? Прислужником лукавого? Исчадьем ада?
– Получается, что так…
– Вот сидишь ты, Сережа дома с семьей. Чай пьете, как мы сейчас с тобой.
Хорошо вам, тепло, уютно за самоваром. А здесь врываются в твой дом грабители и убийцы с наганами в руках и обрезами. Ты их проповедями станешь останавливать? Когда они в твоих сынов стрелять станут и пытать.