Кажется, я знала ответ. Но почему – так?..
Когда я спросила у мамы, что такое любовь, она ответила коротко: «Иногда – счастье, иногда – божья кара». А у меня – что? Любовь – это счастье. Но любить вампира? Вампира, который в любой момент подставит, предаст, уйдет, убьет…
Господи, да за что мне это?!
Так, спокойно.
Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох.
И так сто раз подряд.
Успокоилась? Нет?! Тогда еще сто раз.
Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох.
Теперь я была спокойна.
Люблю я Даниэля или нет – я решу это потом. Когда снова увижу его. А сейчас есть и проблема поважнее. А именно – моя неожиданно обретенная сила и что с ней делать.
Как это все проявилось?
Сперва я поняла, что меня не может загипнотизировать никто из вампиров. Ни Борис, ни Мечислав. Но это и неудивительно. Меня и цыгане никогда на деньги не разводят. И рецепт прост. Если тебя пытаются гипнотизировать – рвись в агрессию. Бесись, огрызайся, злись, наезжай внаглую. И сработает. Изумительно сработает.
С вампирами тоже сработало. Действие оказалось равно противодействию. И похоже, это применимо ко всем моим способностям. Я сама по себе ничего не могу. Но если на меня пытаются как-то подействовать – я становлюсь чем-то вроде резиновой стенки. Попробуй стукни по ней молотком. Он отскочит – и стукнет тебя по лбу. Меня пытаются загипнотизировать – я отвечаю агрессией, и гипноз на меня не действует. Появление вампира в моем сне тоже можно подогнать под этот шаблон. Мечислав пытался подчинить меня – все равно каким образом, по-доброму или насилием. И я ответила на его силу – своей. И спустила вампира в унитаз. Забавно, что больше он не поднимал эту тему. Что дальше?
Нападение на дороге.
Слизняк пытался сожрать меня, а вместо этого я сама почти сожрала его. Ну ладно, не сожрала, но смогла сопротивляться и действовать. То есть опять – всего лишь отражение агрессии.
И последнее.
Влад.
Вот это уже не вписывалось ни в какое противодействие.
Вампир пытался меня убить. Говорю «пытался», потому что я все-таки осталась в живых. Но что на меня нашло – абсолютно непонятно. И что я творила – тоже. Это ж надо – перегрызть горло вампиру! Без литра водки такое и не вообразишь! А потом? Он ведь не пытался меня гипнотизировать. Это скорее я его – того.
Но воспоминания были подлинными. И его семья – тоже. Я бы поклялась здоровьем матери, что они действительно существовали. И даже знала, что это была за стена. И мостик. И знала, почему вампир не мог пройти по нему.
Я знала, почему помогла молитва и почему я говорила именно то, что говорила. Хотя какая это молитва? Меня бы за нее от церкви отлучили, за неправильное толкование. Ни тебе «рабов божьих», ни «спаси, помилуй, помоги»… Ничего этого не было. Да и какие мы рабы? Бог создал нас, так? А мы делаем своих детей. Тоже в каком-то смысле создаем. Но дети – это не рабы. Значит, и мы не рабы Богу. Но церковь это век не признает. Гордые и независимые люди для властолюбцев хуже крапивы в штанах. А что до «спаси и помилуй нас, грешных», так меня эта фраза по жизни бесила. Чуть что – боженьку за ноженьку? А роженька не треснет?