Лейтенант Левенштерн, посланный для осмотра южного берега Нукагивы, донес начальнику экспедиции, что он открыл там прекрасную бухту. Два дня спустя Крузенштерн с несколькими офицерами отправился туда сам, осмотрел бухту и назвал ее портом Чичагова — в честь министра морских дел.
Местность вблизи порта, называемая Шегуа, была еще прекраснее той, которую моряки только что посетили. Населенная долина, окруженная лесистыми горами, орошалась горным источником. Все дышало довольствием и изобилием. Здесь могло процветать скотоводство, но у туземцев было всего только несколько свиней, которые береглись для пиршества. Недалеко от королевского дома путешественники заметили ровное место и впереди его каменный помост. На нем собирались зрители во время праздничных игр и плясок. Игры и пиршества обыкновенно устраивались при погребении знатных лиц. Рыдая, родственники умершего царапали себе до крови тело зубами какого-либо животного или острыми раковинами. Нередко после рыдания раздавался хохот: столь стремителен переход от печали к радости у этих дикарей. После процедуры оплакивания умершего относили на кладбище и ставили на возвышение, где он истлевал. При погребении жреца приносили в жертву трех человек. Двоих вешали на кладбище, и, когда обнажались кости, их сжигали, третьего разрезали на части и съедали, голову надевали истукану, поставленному на могилу.
Такое варварское жертвоприношение практиковалось, однако, не с соплеменниками, а с людьми, украденными у соседей. Из-за этого происходили войны. Продолжительность войны зависела от наследника умершего. Он удалялся в неприкосновенное место — «табу» — и оставался там более или менее продолжительный срою. В это время его всячески ублажали, давали все, что он желал, хотя бы человеческое мясо. По возвращении его в свое жилище война прекращалась, начинались пиршества и увеселения.
Понятие дикарей о высшем существе, которое они называют «этуа», было очень сбивчиво. Этуа — множество. Душа жреца, короля и его родственника — этуа, европейцы — тоже этуа. Нукагивцы думали, что европейские корабли спускаются с облаков. Когда они впервые услыхали пушечные выстрелы, то вообразили, что узнали происхождение грома. Однажды, во время посещения «Надежды» королевским братом, Крузенштерн приказал произвести в его честь салют из пушек. Надо было видеть испуг дикаря. Он бросился на колени, уцепился за ноги англичанина и закричал. Если кто хотел сохранять свой дом, поле или какую-либо вещь, ему достаточно было объявить «табу», и они оставались священными и неприкосновенными. Нарушитель «табу» считался великим преступником, ему давали название «кикимо» и в случае войны его съедали.