Дикие лебеди - Елена Ивановна Михалкова

Дикие лебеди

«Что остаётся от сказки потом, после того, как ее рассказали?»

Читать Дикие лебеди (Михалкова) полностью

«Палач схватил Элизу за руку, но она быстро набросила на лебедей крапивные рубашки, и все они превратились в прекрасных принцев. Только у самого младшего вместо одной руки так и осталось крыло: не успела Элиза докончить последнюю рубашку, в ней не хватало одного рукава».


Что остаётся от сказки потом, после того, как ее рассказали?

Жизнь остаётся, братцы. В которой сестра твоя замужем за королём, братья — прекрасные принцы, а у тебя правая рука человеческая, а слева болтается лебединое крыло.

Представили?

А теперь добавьте к этому, что летать вы больше не можете.


Во дворце я протянул всего пару месяцев. Ушёл. Не мог больше видеть виноватое лицо сестры. Бледнела она, бедняжка, всякий раз, как взглядывала на меня и вспоминала, что последнюю рубашку не успела доплести. Ни разу я не обмолвился, что предпочёл бы остаться лебедем, чем жить вот так. Она сама догадалась.

Знаете, что может быть хуже, чем изо дня в день портить жизнь любимым людям?

Портить им сказку.

Так что я нацепил самую беззаботную из своих ухмылок и сообщил, что отправляюсь путешествовать. Чем ещё заняться молодому балбесу, не обремененному семьей и государственными обязанностями!


Я шёл, а крыло волочилось за мной по земле: огромное, белоснежное, бессмысленное, как грех без удовольствия. Там, где за нормальными людьми остаются следы, за мной тянулась полоса, прочерченная острыми перьями.

Кстати, в них заводятся блохи.


На меня сбегались поглазеть взрослые и дети. Меня пытались ощипать, пока я спал. Самые пытливые кидали камни, чтобы проверить, смогу ли я улететь. Я научился смешить людей, чтобы меня меньше обижали, и понемногу заново научился смеяться сам.

А там и не заметил, как перестал себя жалеть.

Но что я ни делал, мне никак не удавалось найти себе толковое занятие!

Устроился слугой в придорожный трактир — так все горшки им поразбивал. Повернешься неловко, взмахнёшь крылом невзначай, и двух полок с тарелками как не бывало.

Нанялся лошадей пасти, а они от крыла шарахаются.

Каменщики меня прогнали: с одной рукой много дел не наворотишь. Паромщик поначалу было взял, чтобы я развлекал его болтовнёй, но скоро велел убираться. Шуршишь, говорит! Спать из-за тебя не могу!

Даже цирку и тому я не пригодился. Нам, смеются, своих уродов хватает.

А однажды занесло меня к принцессе.

Она как увидела меня, затрепетала вся и говорит:

— Ах! Вас-то я и ждала!

И ведь красивая. Глаза сияют. Щёчки румянятся. Облик весь её прекрасный дышит волнением и предвкушением счастья.

«Ангелы мои! — думаю. — Неужели и меня кто-то полюбил?»

Привела она меня в свой замок розовый, опустилась на кровать и смотрит с обожанием. А я рядом стою, дурак дураком.