— Что ж, я рада, что мы поговорили, — сказала Рейвен. Ей вдруг стало очень неуютно. Словно бы подсознание подсказывало, как это неправильно, что она сейчас сидит рядом с ним.
— Я тоже. — Он помолчал. Потом придвинулся ближе и взял ее за руку. — Я не хочу, чтобы мы ненавидели друг друга.
— У меня нет ненависти к тебе.
Похоже, Рейвен переборщила с черным платьем и обаянием, которое включила, чтобы отогнать от Калеба соперницу.
Здесь, вдалеке от общего зала и гремящей музыки, было почти тихо. Рейвен подумала, не слишком ли часто она дышит, и не истолкует ли Калеб это превратно. На нее накатывал приступ клаустрофобии, а вовсе не возбуждение.
Рейвен попыталась встать, но Калеб еще крепче сжал ее руку.
— Подожди. — Он обнял ее. — Я скучал по тебе.
— Калеб…
Он приподнял ее подбородок и поцеловал. Рейвен остановила его не сразу, просто застыла от неожиданности. Она столько раз целовала его раньше. Но сейчас все было так просто и естественно, словно она надела уютный, но старый и дырявый свитер, который давно пора выбросить. Калеб обнял Рейвен за талию и подтолкнул к кушетке.
Жар прилил к щекам, а разум кричал: «Остановись!»
Рейвен выскользнула из-под Калеба и буквально спрыгнула с кушетки.
— Что такое? — спросил Калеб.
— Мы расстались.
— Но можем соединиться. — Он поднялся. — Я хочу, чтобы мы снова были вместе.
Сейчас он говорил это только потому, что хотел близости. Видимо, в этом и состоял весь план. Для этого Калеб и увел Рейвен сюда, в уединенное местечко, подальше от посторонних глаз.
Но она не собиралась спать с ним. Не только потому, что тем самым нарушила бы Кодекс. Просто это идиотизм, и подруги никогда не простят ей такого. Правда, совсем не обязательно рассказывать им об этом. Но сама-то она будет знать, что намеренно нарушила одно из самых важных правил.
— Я ухожу, — объявила она и поправила волосы. Потом открыла дверь и вышла в коридор.
Калеб побежал следом.
— Подожди, Рей!
— Не называй меня так. — Почему-то в его устах это прозвище звучало глупо.
— Я всегда называл тебя так. Прекрати, слышишь?
— Я уже все сказала!
— Если ты не хотела снова быть со мной, зачем тогда отгоняла от меня Яэль, как будто приревновала ее?
Рейвен замедлила шаг.
— Кто такая Яэль?
— Девушка, с которой я разговаривал, когда ты подошла.
Она тряхнула головой. Что тут ответишь? Это была большая ошибка.
— Рейвен, черт возьми! Не будь такой стервой! — Калеб сказал это грубо, точно как в тот вечер, когда порвал с ней. Если бы здесь была Алексия, она бы сказала, что Рейвен не заслуживает такого обращения.
А какого она заслуживает, Рейвен понятия не имела. Она, конечно, не принцесса, которой надо прислуживать — но называть стервой?