Конечно, Полина была рада меня видеть.
– Знаешь, я так и думала, что снимать меня приедешь ты, – объявила она мне с улыбкой.
– И правильно думала, – промолвил я, не решаясь признаться, что именно со мной она вчера разговаривала по сотовому телефону.
– С чего начнем? – спросила Шлыкова.
– С чего-нибудь холодненького из холодильника, – ответил я, озвучив не только свое заветное желание, но и моего неизменного оператора Степы Залихватского.
Холодненькое нашлось, и через три минуты мы сидели втроем на кухне и пили холодный домашний квас с пряниками.
– Значит, ты разговаривал уже со Жмуркиным и Чикиным, – сказала Шлыкова. – И как они?
– У них все благополучно, – ответил я. – Вова Чикин работает, а Витюня Жмуркин пребывает дома, лежит на диване и пишет статьи для интернетовских сайтов.
– И как ему платят на его лежачей работе? – с улыбкой поинтересовалась Шлыкова.
– Электронными деньгами, – ответил я, – которые он потом с небольшими потерями переводит в настоящие бумажные. После чего встает с дивана, идет в банк или на почту и получает свои бабки. И раз он не жалуется, значит, на жизнь ему хватает.
– А ты, значит, на телевидении работаешь, – посмотрела на меня Полина.
– Ага, репортером, – ответил я. – Делаю передачи, программы, которые сам и веду.
– А с самим Геннадием Павловичем ты виделся? – спросила Полина.
– Виделся, – ответил я, соображая, как поделикатнее продолжить разговор. – Вчера… Случайно встретились на остановке автобусной. Он сказал, что последние несколько лет занимается одним делом, – тут я посмотрел на Шлыкову, и она согласно кивнула, дескать, это мне известно. – Договорились встретиться вечером и поговорить. Но, увы, не получилось… – Я решил пока не говорить Полине, что Геннадия Павловича больше нет и поговорить мне с ним больше не удастся никогда. Да и непросто ей сообщить… – А ты что-нибудь знаешь о том, чем занимался Геннадий Павлович последние несколько лет? Он ведь, кажется, нигде не работал официально?
– Не работал, – подтвердила Шлыкова. – А дело… Не знаю, имею ли я право говорить о нем. Лучше ты сам его обо всем расспроси.
– Не получится, Полина. – Я невольно отвел взгляд, решив наконец сказать Шлыковой об убийстве Нехватова. – Убили его… Прямо на той автобусной остановке. Буквально на моих глазах…
Полина закрыла лицо ладонями и беззвучно заплакала. Я не решился это снимать и отрицательно помотал головой, поскольку Степа уже стоял за камерой с того самого момента, как Шлыкова спросила, виделся ли я с Геннадием Павловичем. Понятливый Степа на время выключил камеру и уставился на меня, ожидая дальнейшей команды.