– Говори. – Сказал, словно выплюнул, а она ещё громче заскулила, косясь на приоткрытую дверь, которую я тут же с силой толкнул и послышался щелчок замка.
– Я не знаю, что ты хочешь услышать. – Прохрипела Карина, пытаясь отползти к стене.
– Не знаешь?! – Взревел я, хватая её за волосы, сжимая их в кулаке, пока в её глазах не прояснилось. – Какого х*я, ты, сучка, полезла к моей жене? Что ты ей сказала? – Тряханул как следует и отпустил, под её громкий вой. – Вопрос повторить?!
– Ничего. – Проскулила она, заливаясь крокодильими слезами.
– Что? – Скривился я и приблизился, подставляя ухо.
– Ничего, – ещё тише и ещё более невнятно пропищала она, прижимаясь к полу, обхватывая себя руками.
– Ну что же ты, – обманчиво ласково продолжил я, провёл кончиками пальцев по шее, по груди. – Думаю, с ней смелее была… Какого чёрта?! – Ударил кулаком в стену, выбивая штукатурку, которая припорошила её волосы, и девка быстро пришла в себя, глядела круглыми от страха и ужаса глазами и заметно колотилась.
– Я не знаю, как так получилось Игорёк, правда, я не собиралась ей ничего говорить, – затараторила она, заплетающимся от слёз языком, местами заикалась и заметно суетилась, – она сама подошла, сама. И я разозлилась, сказала, как есть, что сплю с тобой, а жена твоя и глазом не моргнула, не удивилась, не расстроилась, сказала, что я у тебя не первая и не последняя. Мне даже показалось, что она слова мои всерьёз не восприняла, пошутила ещё, что тоже с тобой спит, и в этом нет ничего удивительного. Я, правда, не хотела, а она и без меня всё это знала, и что я – это именно я, она знала, понимаешь?
Я молча смотрел на её сопли и никак въехать не получалось, что всё это может значить.
– Да, я сказала, что мы встречаемся, но…
– Мы не встречаемся! Мы – не встречаемся! Мы трахались! Поняла? – Прокричал толи для неё, толи для себя самого.
– Игорь, пожалуйста, я виновата, знаю, но я ради нас старалась я…
– Ты, тварь, зубы мне не заговаривай, – снова схватил её за волосы, поднимая, – ты место своё забыла, большего захотела? А таким как ты место только на столе, поняла? Ещё раз увижу, как крутишься рядом с моей семьёй, пытаешься с Оксаной поговорить – своими руками удавлю, по стенке размажу. – Выговаривал каждое слово с особой интонацией, так, чтобы наверняка дошло.
– Я люблю тебя… – Прошептала она, кривясь от боли, а я только усилил захват. Убить хотелось, чтобы дошло, что сделала, только сдерживал себя, не только ведь она виновата…
– Ты никто. Поняла? Никто! Сделай так, чтобы в радиусе километра рядом со мной не появлялась. – Отпустил её, развернулся к двери, хотел уйти.