Делия решила остаться в Басквоше с Ра и Руфусом, не зная точно, что сделать или сказать, но внутренне убежденная, что они заслуживают от нее большего, чем просто полицейское присутствие. У нее, кроме того, имелся к ним один очень важный вопрос, который нельзя было задать в присутствии полудюжины копов.
– Как протекала ваша домашняя жизнь после смерти Айвора? – забросила она удочку, угощаясь чаем с маленькими пирожными.
Ра впал в тревожное молчание. Она догадалась, что он очень беспокоится об Иви. Однако Руфус, по какой-то причине, был далеко не так озабочен. Он обладал неким даром предвидения, которого Ра был лишен, так почему же он не огорчился сильнее?
Его тщательно накрашенные глаза блеснули, выражая странную смесь удовлетворения и… печали.
– Хорошо первые восемь лет, – ответил он. – Фенелла держала нас дома, и хотя не была по-матерински нежной, она нас любила. О нас хорошо заботились.
– Затем вас отправили в школу-интернат?
– Да. В очень хорошую. Это был ад.
– Почему, Руфус?
Он рассмеялся:
– Да брось ты, Делия! Взгляни на нас и представь себе, как мы выглядели в двенадцать лет.
– По-другому.
– Это мягко сказано.
– Вас травили? Растлевали?
– Нет. Угроза была, но мы пресекли ее, откровенно афишируя наше предпочтение друг к другу и наращивая свои чудачества. Все, начиная от директора, решили оставить нас в покое в нашем собственном мирке, – сказал Руфус.
– Да, да, да! – воскликнула Делия, широко улыбаясь. – Я права!
– Мне было интересно, куда ведет этот нетипичный допрос третьей степени! Насчет чего ты права, Делия?
– Вы с Ра братья, а не любовники. Вы никогда не были любовниками, верно?
Резко выведенный из своей задумчивости, Ра оторопело уставился на нее; Руфус снова рассмеялся.
– В точку!
– Мне кажется, я понимаю ваши мотивы, но все равно объясните.
– Геи распространены и широко принимаются в мире художественном, театральном и в мире моды, – ответил Ра. – В мальчишестве Руфус был слишком хорошеньким, а я слишком нескладным и уродливым. Школа стала тяжелым испытанием, которое мы пережили, изворачиваясь, как могли. Мы никогда даже намеком не давали понять, что мы братья, и никогда никому не рассказывали, что воспитывались вместе. Каким бы ни было наше хромосомное наследие, в него не вошла сексуальность. Мы с Руфусом не гомо – и не гетеросексуальны. Мы асексуальны. – Он тяжело вздохнул, как это умел делать только он. – Это так удобно, Делия!
– Да, это верно, – согласился Руфус.
– Я думаю, капитан Дельмонико догадался, – решила Делия.
– Он очень умный коп, – сказал Ра. – Ох, бедная Иви!