– В твоих устах он выглядит чудовищем Франкенштейна.
Делия напряглась.
– А что, он таков?
– Нет, но он заключенный. – Джесс прикусила губу. – Видишь, я только что выдала тебе информацию, которую ты не в состоянии измерить или оценить. Случай Уолтера совершенно секретен.
– За свой секрет ты можешь быть спокойна, но объясни.
– Уолтер был настоящим маньяком, страдал манией убийства, но в течение четырех лет я подобрала ключ к его синдрому и излечила больного. Ему все еще есть куда совершенствоваться, но Уолтер, которого ты видишь, находится за миллион миль от прежнего Уолтера. На мою ответственность и с согласия надзирателя Ханраана, Уолтер имеет право свободно перемещаться по Психушке и ее территории – хотя, конечно, он не может выходить за пределы стен даже на миллисекунду. Все знают его и болеют за него, и моя команда в восторге от таких результатов. Беда в том, что стоимость лечения подобного человека почти недопустимо высока, поэтому, прежде чем я смогу продвинуться сколько-нибудь дальше в своих планах в отношении Уолтера, я должна разработать приемы более эффективные и экономичные. Тут правит Тодо с его заботой о деньгах налогоплательщиков, и справедливо. Но я берегу Уолтера как зеницу ока. В каком-то смысле он и есть моя жизнь. Вот почему твое впечатление о нем так важно. Ты ведь не приняла его за заключенного, правда?
– Нет, не приняла. Но я заметила, что с ним что-то не так, – сказала Делия, чувствуя себя неспособной адекватно объяснить, что она имеет в виду. – Он напомнил мне игральный автомат. Задав ему вопрос, я словно потянула за рычаг, и мне показалось, что, прежде чем он ответит, значки долларов, или вишни, или головы клоунов должны с лязганьем выстроиться в ряд. Спешу прибавить, ответит он всегда правильно.
– Уолтер делает успехи – и тут я не выдаю желаемое за действительное! – продолжила Джесс. – Я не могу объяснять тебе с помощью технических терминов, но в общем и целом я занимаюсь тем, что побуждаю его отказываться от тех проводящих путей, по которым раньше двигались его мыслительные процессы, и открывать новые мостики, которых он никогда раньше не касался. Наш мозг перегружен альтернативными маршрутами, которые, похоже, находятся там просто на всякий случай. Так что Уолтер создает себе новую дорожную карту, по которой должны путешествовать его мысли, а я ее проектирую. Его старые пути заводили его в ужасающие тупики, но у его новых будут благодатные и логичные завершения.
Мысли Делии пришли в смятение, причем до такой степени, что она вдруг поняла: пора уходить. Если бы детектив осталась, то могла бы излишне глубоко втянуться в существующую, как она поняла, полемику вокруг глубоко нездоровой головы Уолтера Дженкинса.