Я прошелся по гостиной, погруженный в свои невеселые раздумья. Если то, что сказала мне Бобби, правда — а я инстинктивно чувствовал, что так оно и есть, то тогда моя версия о том, что это Кей расставила на меня силки, рушилась к черту. Но если не Кей меня подставила, тогда кто же? И почему? Кто еще мог знать о том, что я веду слежку за Томасом? Ведь все это держалось в строгом секрете, и знали об этом только Кей и ее босс, ну и Барбара.
— Как зовут босса Кей?
— Понятия не имею. Брукс там какой-то. Кей называет его Б. X. — Она покачала головой. — Его можешь вычеркнуть. Он вчера уехал в Сент-Луис, открывает там новую студию «Сентрал». Кей говорила, что он ей сегодня оттуда звонил.
— Но вы же сказали, что не видели Кей со вчерашнего утра.
— Она позвонила мне в школу во время обеденного перерыва сказать, что… что она от меня уходит, — и Барбара заплакала.
Я стоял как дурак и слушал ее рыдания. Похоже, она не притворялась. Когда я появился на пороге этой квартиры, все было предельно просто: я погорел, и меня могло спасти только одно — найти Кей и узнать от неё всю правду. Выбить из нее правду, если придется. А теперь… Я не мог вычеркивать Кей из своего списка подозреваемых до тех пор, пока не узнал бы, где она находилась в момент убийства Томаса. Но я ведь не сомневался, что она заманивала меня в западню с самой первой минуты нашего знакомства, а выяснилось, что это не так. Что же теперь? Теперь я понял, что единственный способ спастись от электрического стула — это самому найти убийцу до того, как меня схватит полиция. Меня обуревали смешанные чувства: с одной стороны, я несколько успокоился и даже обрадовался при мысли, что все-таки Кей меня не предала, но и был немного испуган тем, что действовать мне придется в одиночку. Теперь все зависело только от меня. Ведь по большому-то счету я не был никаким детективом, а просто здоровым вышибалой, громилой, которому удавалось нагнать страху на слабых женщин вроде миссис Джеймс. И вот на тебе: никто, кроме меня, жалкого самодеятельного сыщика, не мог спасти мою шкуру.
Я кругами заходил по комнате, пытаясь мыслить логически. Мои краткие наблюдения за Таттом-Томасом позволяли сделать вывод, что это простой работяга, рассчитавшийся с прошлыми грехами. Но это не отменяло возможности того, что он вляпался в Нью-Йорке в какую-то передрягу, правда, это казалось маловероятным… Он ведь знал, что в розыске, и не стал бы совершать глупостей. Если он тут занимался какими-то темными делишками, зачем ему тогда горбатиться в грузовой компании, ходить в училище? Да у него и времени-то толком свободного не было, чтобы вляпаться во что-то сомнительное. По сути, он был просто мелкий шалопай, провинциальный хулиган… Можно было предположить только одно — его застукал старый дружок и угрохал из чувства мести. Но я-то как вписываюсь в общую картину? И если это был старый дружок, почему он ждал столько лет? Возможно, он только сейчас напал на след Томаса или только что вышел на свободу и помчался разыскивать Томаса. Но как ему — или ей — удалось узнать про меня, про Кей? Правда, Кей сказала, что они уже беседовали кое с кем на родине Томаса — в том городке в Огайо… Да, точно — этот некто охотился за Томасом несколько лет, и затея с телевизионным шоу дала ему в руки блестящий шанс. А если представить, что он следил за Кей и Томасом одновременно? Это похоже на правду. Сама того не зная, Кей вывела его на Томаса и на меня. А в таком случае не надо быть гением, чтобы загнать негра-сыскаря в западню и подставить, свалив на него убийство.