— Но следственные органы не смогли доказать, что это было именно так. Они о таком месте, как «Песочные часы», даже не знают, и мы не в состоянии объяснить им его мотивы.
— Я волнуюсь.
— Знаю, — сказал Калеб, даже не попытавшись скрыть усмешку.
Я хлопнула по его гигантскому бицепсу:
— Только не говори мне, что, когда мы вернемся, Майкл не попытается найти доказательства того, что твоего отца убили.
— Ладно, — сказал Калеб, и его брови поползли вверх. — Не скажу.
— Но… — Я показала на лежавшее у меня на коленях расписание. Ошибке места нет.
— Он не сделает ничего, что может подвергнуть тебя опасности. Я не буду отрицать, что, если у него появится шанс выяснить, кто это сделал, Майкл им воспользуется. Но тобой рисковать он не будет. — Калеб взял меня за руку. — Он о тебе позаботится. Такой он человек.
— Я о себе не беспокоюсь.
— А я беспокоюсь. — Калеб убрал прядь моих волос за ухо, и я замерла. Нежность его прикосновения выбила меня из колеи. — Я хочу, чтобы ты вернулась целая.
Мне было интересно, какие эмоции он во мне в этот момент ощущал. Может, он помог бы мне разобраться в своих чувствах.
— Эм? — позвал Майкл, и напряжение рассеялось.
Я выпустила руку Калеба и подскочила, чуть не упав с лестницы. Потом сделала вид, что не услышала смех Калеба за спиной.
— Майкл, — улыбнулась я, зайдя в кухню. Я нисколько не сомневалась в том, что лицо у меня было пунцовое. — Ты меня звал?
— Можешь подойти на секундочку? Хочу с тобой кое о чем поговорить, прежде чем мы отправимся.
— Конечно. — Я пошла за Майклом вверх по той же самой лестнице, на которой только что сидела с Калебом, но он уже исчез. Ноги у меня были как ватные — такое обилие поводов для беспокойства плохо сказывалось на моей нервной системе.
Майкл зашел в свою комнату, не закрыв за собой дверь, и сел на край кровати. Я прислонилась к столу. Я не знала, о чем мы с ним еще можем говорить. Надеялась, что он больше не будет читать мне нотаций по поводу Калеба. Майкл рассеянно смотрел на свои лежавшие на коленях руки, то сжимая их, то разжимая.
— Тебе страшно?
— Чуть-чуть.
Еще как страшно.
— Мне важно не только спасти Лайема, мне очень важно, чтобы ты была в безопасности. Ты ведь это знаешь?
— Знаю. Но я хочу, чтобы мы оба были в безопасности. Слушай, — поспешно добавила я, — пообещай мне, что не будешь делать глупостей, когда мы вернемся, например, расследовать, кто убил Лайема. Если мы его спасем, это будет уже не важно.
— Это будет важно в любом случае.
— Я это понимаю, но с этим можно будет разобраться позже, когда наши жизни не будут висеть на волоске. Пообещай мне это.