— Какая она? — спросил незнакомый мне голос.
— Одно расстройство. Она просто невероятная. — Майкл вздохнул. — Я даже не думал, что такое возможно.
Ненадолго воцарилось молчание.
— Что ей известно?
— Почти все, за исключением того, зачем она мне нужна.
— И как она это восприняла?
— А ты как думаешь? Ты бы как такое воспринял?
Я застыла. У меня возникло ощущение, что я знаю, о ком они говорят.
— Ты должен рассказать ей и все остальное, — настойчиво сказал незнакомый голос.
— Калеб, время пока неподходящее. Она только начинала мне доверять.
— Все же она должна все узнать, пока ничего не случилось. — У Калеба был сиплый голос. Мне так захотелось увидеть его лицо. Было любопытно, соответствует ли оно голосу. — Ей необходимо знать, что происходит. Нельзя ее вслепую в это втягивать.
— Я об этом позабочусь. — Казалось, что Майкл говорил, стиснув зубы.
— Позаботься, — сказал Калеб. Он хотя бы был за то, чтобы я все узнала и могла за себя постоять, а не пребывала в неведении. Мне он понравился. Кем бы он ни был. — Помни, что мы одна команда. Я беру на себя документы, ты — ее. Это очень важно для всех.
— Я дал слово, и я его сдержу. Я готов на все, чтобы вернуть его, на любую жертву.
— Ты думаешь, она согласится?
Ответил Майкл не сразу:
— Не могу сказать наверняка. Но сомневаюсь не сильно. Она потрясающая.
От каменной стены эхом отразился полный удивления смех.
— Майк! Ты что, запал на нее?
— Мне ведь нельзя. Ты же знаешь правила.
Калеб фыркнул:
— Меня бы это не остановило.
— Я знаю. Но я на нее не запал. — Прозвучало это довольно твердо. Но Калеб, наверное, посмотрел на него с сомнением, поскольку Майкл повторил: — Не запал. У меня есть на это свои причины.
У меня в животе немного похолодело.
— Брат, я же чувствую. Я знаю. Если она, как ты говоришь, «потрясающая», то ты просто дурак. Но я все забываю, ты же рыцарь и человек чести, — поддразнил его Калеб.
— Тебе бы тоже не помешало им стать, — тихо ответил Майкл.
— Только не говори мне, что это из-за Авы, умоляю.
— Калеб, — опечаленно сказал Майкл, — я тебе уже говорил, как обстоят дела с Авой…
В одном из окон на верхнем этаже зажегся свет, на террасе появился желтый прямоугольник.
— Пойду в дом, — поспешно сказал Калеб. — Расскажи ей все, не надо относиться к ней как к ребенку.
— Иди уже! — прошипел Майкл сквозь зубы, потом закрылась дверь.
Вскоре свет в окне погас.
Какое-то время я сидела неподвижно, переваривая услышанное. Я не могла знать наверняка, что говорили обо мне, ведь имени своего я не слышала. Но можете считать это навязчивой паранойей или небывалой интуицией, но я была уверена, что под местоимением «она» в разговоре подразумевалась я.