Тут все повернулись к смущенной Белке.
– Но… но я же тоже не знала… – пролепетала она. – Я вообще испугалась до смерти, когда в вагончике свет увидела… Там же никто не жил! Я решила, что… что привидения, и… – тут она заметила улыбку на Юркином лице, совсем растерялась и умолкла.
– Слушай, она правда красивая, – сказал Ваганов младшему брату. – Одобряю!
– Заткнись, – мрачно буркнул Ромка, глядя в сторону.
– И… давно это у вас с ним, Ксюша? – поинтересовался Шампоровский. – Отец знает?
– Давно, – улыбнулась Ксения. – Уже пять лет. И вообще, было всегда.
Ксюша Заночная влюбилась в старшего брата своей подруги еще девочкой. Она часто бывала в маленьком домике на Черешневой, где ее все знали и любили. При виде добродушного гиганта Юрки, который с легкостью носил на руках больную сестру и так же легко, как перышко, для смеха поднимал и ее подружку, сердце Ксюши замирало и падало в пятки. Между ними было всего три года разницы, и Юрка сам не заметил, как выросла подруга сестренки. Они начали встречаться. Но очень скоро об этом стало известно Ксюшиному отцу.
Сначала Михаил Заночный ни во что не вмешивался: Юрку со дня на день должны были призвать в армию. Отец Ксении был уверен, что за два года дочь забудет свою полудетскую любовь. Тем более что вокруг подросшей Ксюши уже начали виться молодые люди из богатых семей, и Заночный рассчитывал со временем выдать дочь замуж за сына одного из своих партнеров.
– …Заключить, так сказать, династический брак, – грустно объяснила Ксения. – В богатых семьях это очень часто делается. Это удобно для родителей.
– А вы, девочка моя, этого не хотели? – уточнила Нино Вахтанговна.
– Я? Замуж за мажора?! – вскинулась Ксения. – Ни с одним даже поговорить не о чем! Скажешь ему про Марию Каллас или про Бернарда Шоу, а он спрашивает: «А это из какого кино?» В голове пусто – одни понты и собственная тачка навороченная! И ладно бы еще сам на эту тачку заработал – так нет! Папа купил! Выйдешь замуж за такого – и будешь всю жизнь слушать, какой он крутой и как мне с ним повезло! Спасибо огромное!
Нино Вахтанговна чуть заметно одобрительно покачала головой:
– Юра уехал служить, но мы переписывались по электронке. Я поступила в сочинский институт. Хотела в РАТИ в Москве, но папа не разрешил. Для него певицы – это те, кто в купальниках по сцене скачет под фанеру… Серьезного искусства он совсем не понимал, а у меня…
– …А у вас, если не ошибаюсь, отличные вокальные данные. Контральто?
– Лирическое меццо-сопрано, – гордо призналась Ксения. – В РАТИ я попала на прослушивание к Нани Арчиловне Горчава…