Он возвратился спустя несколько недель, и с ним уже был второй беркут, вместе они стали строить гнездо между цоколем антенны и дымовой трубой, накрытой сверху маленьким колпачком, — в самом укромном месте крыши. Жители дома, не знавшие, как ведут себя в подобных случаях, пока не мешали им, и в самое короткое время возникло гнездо, в котором прочно обосновался один из орлов, тогда как другой охотился на мышей, белок и небольших кошек.
Само собой, птицы привлекали к себе всеобщее внимание, тем более что они оказались не единственными. Город полнился слухами о все новых орлиных гнездах, общество орнитологов составило опись, которая непрерывно росла, биологи ломали головы над внезапным изменением в привычках этих редких птиц и не находили тому никакого объяснения. В животном мире, заявили они, столь быстро и без видимых на то причин ни один живой организм не меняет привычную среду обитания. Жителей города призвали позаботиться о своих домашних животных: собак по возможности держать на поводке, а кроликов и морских свинок не оставлять на открытых местах. В общем и целом городские власти решили смириться с соседством орлов, поскольку не последнее место в их рационе занимают крысы, коих в нашем городе имеется предостаточно.
Мало-помалу все свыклись с тем, что средь белого дня на улицу мог спикировать орел и до смерти заклевать визжащую кошку. Но тут всех взбудоражило новое происшествие.
У светофора на одной из самых оживленных улиц Цюриха — Бельвю — однажды утром были обнаружены оленьи рога. Сброшенные той же ночью — сомневаться в этом не приходилось, — это были не какие-нибудь никудышные рога, а с двадцатью четырьмя ветвями. Из ответа на посланный швейцарским егерям запрос следовало, что самый крупный известный олень отмечен в Беверинском заповеднике и был он двадцатидвухлеток. Беверинский заповедник находится в кантоне Граубюнден, и тамошних оленей причисляют к животным, которые в течение нашего столетия почти полностью ушли с равнины. Но поскольку никто не видел, как этот олень сбрасывал рога, и в последующие недели он не объявился ни в городе, ни в близлежащих лесах, было решено, что рога оставил какой-то шутник, который нашел их где-нибудь в горах и не имел понятия об их высокой стоимости.
В результате никто не был готов к тому, что случилось в один из первых летних дней три месяца спустя. Неким гражданином, совершавшим раннюю прогулку около четырех утра, было сообщено в полицию, что по парку на Бюрклиплац разгуливают олени и загораживают пешеходные дорожки. Двое прибывших на место происшествия полицейских сообщение подтвердили и подали сигнал большой тревоги, так как обнаружили среди кустов не нескольких оленей, а целое стадо, поголовье которого сразу подсчитать не удалось, но и невооруженным глазом было видно, что оно далеко превышало сотню. С одной стороны парк был ограничен берегом озера, с других — широкими улицами, так что, посоветовавшись с директором зоосада, полиция решила оцепить парк, чтобы отлавливать или отстреливать животных поодиночке. Поспешно были доставлены большие мотки электрического провода, используемого обычно при огораживании коровьих выгонов, и к семи утра, когда начался наплыв транспорта, весь парк был в несколько рядов обнесен проводом, по которому пустили ток, в целях защиты от ничего не подозревающих оленей, которые невозмутимо и мерно жевали, объедая газоны, цветочные клумбы и деревья. Пока обдумывались дальнейшие действия, напротив Дворца конгрессов гигантский олень поднял рогами провод и одним махом разорвал его, не причинив себе при этом ни малейшего вреда. Это был двадцатичетырехлеток, который и возглавил стадо, в одно мгновение растянувшееся по всей Бельвю.