Но ей было обидно, что ее мать никогда по-настоящему не проводила с ними время, даже когда случались семейные отпуска. Она не хотела поступать так же со своим ребенком.
– Я хотел бы брать нашего ребенка в отпуск и на каникулы, когда он или она подрастет, – сказал Ангус.
– Я тоже, – произнесла Айви. Затем быстро добавила: – Не с тобой, конечно.
– Разумеется. – Он посмотрел на нее с печальной улыбкой, как будто думал о семейных праздниках, которых у него никогда не было. Или об отце, которого потерял.
– Сколько тебе было лет? – спросила Айви. – Когда умер отец?
– Семнадцать, – ответил он. – Это случилось очень неожиданно. Я всегда думал, что пойду по его стопам, продолжу семейное дело и все такое. Хотя, если честно, я не особо волновался по этому поводу. В том возрасте меня интересовали другие вещи: сыграть в выходные в футбол. Или погулять с друзьями. Прежде я никогда не задумывался о будущем.
– Значит, армия не была заветной мечтой?
– Нет, – улыбнулся он все так же невесело. – Отчасти свою роль сыграл физический аспект работы. Когда отец умер, я начал по-настоящему качаться и заниматься спортом. Думаю, я просто пытался отвлечься. Вскоре и мама заболела. А достижения в тяжелой атлетике, это чувство успеха… Даже не знаю. Оно не давало мне думать о том, что я потерял, что теряю. – Ангус не смотрел на Айви, его взгляд снова сосредоточился на ветвях гигантского фигового дерева. – Но теперь мне кажется, что все дело в соблюдении порядка. Когда умер отец, а мама ушла в себя, – этот график тренировок, учений и военных операций стал для меня спасением. Позже я полюбил работу, товарищей, согласованность команды, тактические приемы. Но вначале работа была для меня якорем, чем-то надежным, на что я мог рассчитывать.
– Как много всего на тебя свалилось в юности, – грустно произнесла Айви.
Ангус кивнул.
– Да, – согласился он. – Немало. Иногда я задаюсь вопросом, а что, если… – Но он замолчал и повернулся к низвергающейся сверху воде. – Ты когда-нибудь поднималась наверх по скале за водопадом?
Айви растерялась от резкой смены темы, но не стала настаивать. Она догадывалась, что Ангусу было нелегко поделиться этой историей.
– Постоянно, – намеренно жизнерадостным тоном отозвалась Айви. – Правда, там скользко.
Он бросил на нее удивленный взгляд, из которого уже исчезла печаль.
– О, прости, – невозмутимо сказала Айви, подплывая к скалам. – Я должна бы догадаться, что в спецподразделении тебя обучили лазать по скользким скалам.
– Дорогая, ты удивишься, узнав, что я умею, – ответил он и тут же поскользнулся, забравшись на самый низкий, скользкий ото мха выступ скалы.