– Как ты себя чувствуешь, жизнь моя? – тихо спросил девушку Гор.
– Хорошо. Очень… – она не знала, как выразить нахлынувшие на нее, такие новые чувства.
Гор на несколько мгновений закрыл глаза и уткнулся носом ей в макушку – ее волосы пахли медом, ночными фиалками и солнечным светом. Он испытал облегчение от того, что Эри очнулась, от того, что он чувствовал, что в ее душе мир, а в сердце покой. Странно, что он не слышал ее мысли. Обычно, если была необходимость, он легко включал дар телепатии, а сейчас, когда он пытался понять, что происходит с Эри, он не смог услышать ее мысли. Но золотистая волна нежности и тепла, которая шла от девушки и окутывала его мягким облаком, сказала ему, что с Эри все в порядке – и он счастливо жмурился от этого непривычного ощущения, как от шаловливого луча веселого летнего солнца. Принц поймал себя на ощущении, что еще немного – и он замурлычет песенку о любопытной птичке колибри, которую ему в детстве напевала мать. Он улыбнулся этой мысли. И еще – ему не хотелось выпускать девушку из рук: вот так бы сидел и сидел на резной скамейке, в тени высокого куста желтых роз, слушая журчание родника, держа Эри в объятиях, вдыхая медово-фиалковый запах ее волос и напевая песенку о птичке.
Но, к сожалению, это было невозможно… Принц вздохнул, и, не выпуская Эри из своих объятий, легко поднялся со скамейки.
– Я отнесу тебя в храм, хорошо? Мне позвать кого-нибудь на помощь? – он заглянул в переливающийся хрусталь ее глаз.
– Отнеси меня в храм, но на помощь никого звать не нужно, я хорошо себя чувствую, – Эри улыбнулась, положила голову ему на плечо и обвила шею руками. Ей казалось, что она знает его всю свою жизнь, а может быть – и дольше. – Ты ведь прилетишь ко мне еще? Да?
– Конечно, сердце мое. Столько, сколько пожелаешь. – И Гор не спеша пошел к храму, с нежностью прижимая к себе девушку, в одно мгновение ставшую для него самым важным существом на свете.
Через несколько мгновений деревья, окружающие храмовую поляну зашевелились, и к роднику вышел Кресс – было понятно, что он в бешенстве: если бы мимо сейчас пролетала птица, он бы смог убить ее одним взглядом. Кресс поднял лежавший на траве рядом со скамейкой серебряный кубок, посмотрел на него, брезгливо отбросил, подошел к роднику и жадно приник к нему губами, делая большие, торопливые глотки. Напившись, он плеснул прохладной воды себе в лицо и пошел обратно к деревьям.
Прежде, чем скрыться в зарослях, он на мгновение обернулся, и заскрипел зубами: Кресс увидел, что перед тем, как покинуть храм, лемуриец наклонился и поцеловал Эри-Керома долгим, нежным поцелуем. И она ответила на его поцелуй.