Воцарилось молчание. Глаша прокомментировала:
– Оборвалась последняя ниточка.
– Вот именно! – всплеснул руками следователь. – Чувствую, завязнем мы в этом болоте… Тут хоть красивые женщины есть?
– Нет. Я единственную и последнюю захватил, – ответил Матвей.
– Хитер! Все женщины всегда были твои!
– Не утрируй и вообще не распространяйся о моем бурном прошлом. Сейчас это ни к чему.
– Я не ревнивая, – обронила Глаша, – тем более к прошлому.
– Вот и славно! Какая умная женщина! Ну вот что, друзья мои… у меня сегодня много дел, и мне надо подкрепиться с утра, чтобы набраться сил, – потер руки Анатолий.
– А чем конкретно ты собрался заниматься? – спросил Матвей.
– Хочу допросить всех и каждого…
– Да вы самоубийца! Здесь одни старухи и старики, которые замучают вас. Вряд ли среди них можно найти кровожадного убийцу. Для здешних отдыхающих вы явитесь единственным развлечением в этом унылом месте, – сказала Глафира.
– Любой из них физически мог поднять камень с земли и, значит, теоретически огреть им Павла Петровича… Мотивы, алиби и прочее мы будем искать. О том же, что сей процесс похож на вытягивание нервов, причем зачастую своих, я уже говорил. Ничего интересного. Главное – конечный результат. Потому что сын Павла Петровича не просто так попал в аварию, машину, на которой мужчина ехал, повредили. Его убрали, как и отца.
– Убрали наследника? – нахмурился Матвей. – Но их уже и так не осталось. Кому же достанется богатство старика?
– Может, женам? – предположила Глафира.
– Бывшие жены не имеют никаких прав, – не согласился Анатолий.
– Что тогда?
– Внебрачный ребенок! – выдала Глаша и поймала на себе уважительный взгляд следователя.
– В правильном направлении мыслите! Такая версия имеет право на существование.
– Бросьте вы! Здесь все такого возраста, что вряд ли могут быть детьми Павла Петровича, – с сомнением покачал головой Матвей.
– Нет, ты не прав! Его старшему ребенку вполне может быть лет шестьдесят. А тут много таких. Скажем, дедуля нагулял отпрыска еще в студенческие годы, задолго до того, как женился в первый раз… – предположила Глафира.
– Ага, и какой-нибудь нынешний злобный старикашка ждал чуть не полвека, чтобы укокошить своего почти девяностолетнего отца за студенческую ошибку! – все не соглашался Матвей.
Следователь внимательно посмотрел на него.
– А ты чего так кипятишься? Кстати, насколько я знаю, тебя поднимала одна мать. Кто был твой отец?
– Вот и поговорили! Молодец! Да, Павел Петрович мой отец, я его прибил, а потом сынка его, своего друга, и остался единственным наследником… Все! Осталось только доказать, что я – единственный наследник!