– Недоумку в желтой маске, конечно, – фыркнул Шаб-Ниггурат. – Это же он тебя создал?
– В определенном смысле, – пожал стальными плечами Король-Палач. – Но это не значит, что он мой господин. У нас с ним договор.
– Я и говорю – он твой господин, – обнажил кривые желтые зубы архидемон. – Даже если ты этого еще пока не признаешь – ты стал его рабом, как только поставил подпись. У нас иначе не бывает, дуралей.
Астрамарий ничего не ответил. В последнее время Шаб-Ниггурат раздражал его даже сильнее обычного. Надо было бросить этого неблагодарного козла еще там, в пекле под Иххарием.
Конечно, Астрамарий спас его не по доброте душевной, а исключительно для того, чтобы выбраться самому. Йог-Сотхотх точно не стал бы вытаскивать какого-то потертого кумбху, а на милость Креола Разрушителя Астрамарий не рассчитывал. Вот и пришлось выручать проклятого архидемона, зарабатывать себе эвакуацию.
Но во второй раз Астрамарий этого точно не сделает.
Тем временем Бокаверде Хобокен точно так же провожал взглядом улетающий супердредноут. Он, разумеется, не радовался потере такой боевой единицы – но и не слишком-то огорчался. Железный Маршал сам все это запланировал. Продемонстрировать слабость, внушить демонам ложное чувство превосходства – и взять их на горячем.
Ведь на сей раз ему не требовалось непременно побеждать. Достаточно просто протянуть время и отманить вражье войско как можно дальше, чтобы Креол мог улучить момент и нанести удар в самое сердце Кадафа.
Именно там, в замке из черного оникса, будет решена судьба этого мира.
И сейчас Хобокен готовился к штурму. В небе пылали алые луны, издалека доносился вой На-Хага, а стотысячная армия из пяти разных миров внимала седоусому старцу с мегафоном. Сухопарая фигура размахивала искалеченной рукой с крюком на конце и громогласно каркала:
– Мы шли к этому долго, братушки! Готовились годами! Пролили реки крови и потеряли многих добрых друзей! И сегодня мы окончим, что начали! Сегодня – решающий день! Сегодня – последний бой!
Хобокен говорил лозунгами. Короткими рублеными фразами. Словно гвозди, он вбивал их в головы солдат, по опыту зная, что витиеватые словеса в такие моменты воспринимаются плохо. Не мудрствуй зря – дай что-нибудь простое и понятное, способное окрылить солдата и бросить его вперед.
Заряди его боевой энергией!
И Железный Маршал был в этом хорош как никто. Он буквально источал харизму, жизненный огонь – и этот огонь вливался в каждого, кто его слышал. Один за другим глаза бойцов загорались, пальцы крепче стискивали оружие. Хобокен чувствовал, как его колышет на волнах общего восторга, как людям передается его упоение, как вся огромная армия словно превращается в единое существо.