Честное слово, Монгору более подошел бы один из огненных ифритских коней.
Не таков был Рютаро Айсберг. Его присутствие обозначалось неистовой силы пургой. Он летел в самом ее сердце, со всех сторон охваченный свищущим ветром, покрывшийся сосульками сам и едва не заморозивший вемпира. Плащ великого криоманта заиндевел настолько, что угрожал сломаться.
Рютаро всегда любил замораживать вещи. Еще ребенком, играя на коленях у дедушки, он перенял у того простенький фокус – понижение температуры. К десяти годам Рютаро уже умел превращать маленькие предметы в кусочки льда. Апельсины, карманные часы, шарики для игры в шарики… один раз живой цыпленок. Сестричка Рютаро, которой этот цыпленок принадлежал, долго плакала и целый месяц потом не разговаривала с братом.
Конечно, замораживать демонов сложнее, чем цыплят, но Рютаро справлялся.
Креол периодически поглядывал на всю эту кутерьму, но не отвлекался. Он готовился запустить еще одну ракету со Светом Зари. Предыдущая осталась далеко позади и уже почти не давала эффекта. Рыцари Света заметно сдали, а демоны, напротив, огрызались все громче.
– Придержи вот здесь, – приказал маг, начиная читать заклинание.
Из-за его спины протянулись две железные клешни, крепко стискивая ракетную установку. Руорк Машинист с любопытством следил за процессом, особое внимание уделяя аккумуляционному блоку.
Общаясь с плонетскими инженерами, Руорк сильнее всего заинтересовался именно этим – альтернативными источниками энергии. Машины, работающие безо всякой маны, не нуждающиеся в колдуне для подзарядки, способные быть созданными простыми людьми… или даже другими машинами! О, Руорк сразу увидел в этом богатейший потенциал!
Что-то подобное, он слыхивал, в ходу в Рокуше… жаль, Руорку так и не довелось его посетить. В Ларийскую войну он был уверен, что войдет туда с войском, запустит руки в чертежи Драво Стузиана, но… события пошли немного не так, как планировалось.
– Пуск! – провозгласил Креол, закончив речитатив. Остроносый стержень ИМ-1 покинул гнездо и с ревом унесся ввысь, оставляя след из сияющих брызг.
Руорк проводил его мечтательным взглядом. Ему всегда нравились ракеты. Как, впрочем, и почти все железное, лязгающее и делающее «бум!».
Чем громче получался «бум!», тем сильнее он Руорку нравился.
Под стенами Кадафа сейчас бумкало особенно много и часто. Ледяные пики сотрясались от взрывов. Черное небо расцвело радугой Света Зари, и даже аркалы словно бы слегка помутнели.
Руорк придирчиво оглядел картину. Его глаза выдвинулись из орбит – один переключился на дальновидение, другой – на сквознозрение. Без него вряд ли удалось бы что рассмотреть в этой бурлящей каше, сплошном дыме и сполохах.