(г. Прокопович и т. д.) тов. Акимов едва ли существенно отличается. Понятно, что присутствие такого товарища не могло не быть ценным на съезде при борьбе правого и левого крыла с.-д.
Тов. Акимов говорил как раз после докладчиков первым по вопросу о Г. думе. Он заявил, что во многом не соглашается с меньшевиками, но с тов. Аксельродом вполне согласен. Он не только за участие в Думе, но и за поддержку кадетов. Тов. Акимов был единственным последовательным меньшевиком в том отношении, что открыто встал на защиту кадетов (а не в прикрытой форме вроде того, что кадеты важнее эсеров{36}). Он открыто восстал против моей оценки кадетов в брошюре «Победа кадетов и задачи рабочей партии». Кадеты, по его словам, «действительно партия народной свободы, но более умеренная». Кадеты – «сиротские демократы», сказал наш сиротский социал-демократ. «Меньшевики должны искусственно выставлять препоны тому, чтобы не стать пособниками кадетов».
Как видит читатель, речь т. Акимова очень ясно показала лишний раз, в какую сторону валятся наши товарищи меньшевики.
Второй эпизод показал это с другой стороны. Дело было так. В первоначальном проекте меньшевистской резолюции о Г. думе, вынесенной комиссией, пункт 5-й (об армии) содержал такую фразу: «… Впервые увидя на русской почве новую самим царем вызванную к жизни, законом признанную, власть, вышедшую из недр нации» и т. д. Критикуя резолюцию меньшевиков за ее, выражаясь мягко, неосторожное и оптимистическое отношение к Гос. думе, я, между прочим, критиковал и подчеркнутые слова и в шутку сказал: не добавить ли к ним: «и господом богом ниспосланную» (власть?). Тов. Плеханов, член комиссии, страшно обиделся на меня за эту шутку. – Как! – восклицал он в своей речи. – Я должен выслушивать такие «заподозревания в оппортунизме» (буквальное его выражение, записанное мной). Да я сам военный и знаю, как военные относятся к власти, какое значение имеет в их глазах признание власти царем, и т. д., и т. д. Обида тов. Плеханова выдала его слабое место и показала еще яснее, что он «пересолил». В своем заключительном слове я ответил, что не в «заподозреваниях» вовсе дело и смешно такие жалкие слова говорить. Плеханова не обвиняет никто в вере в царя. Но резолюция пишется не для Плеханова, а для народа. А в народ пускать такие двусмысленные доводы, приличествующие только гг. Витте и К>о, неприлично. Доводы эти обернутся против нас, ибо если подчеркивать, что Г. дума есть «власть» (?? одно уже это слово показывает неумеренный оптимизм наших меньшевиков), и власть, вызванная к жизни царем, то отсюда будут выводить, что эта законная власть и должна действовать законно, слушаясь того, кем она «вызвана к жизни».