Однажды — в этот день шёл проливной дождь — колонисты сидели все в большом зале Гранитного дворца.
Герберт неожиданно воскликнул:
— Глядите, мистер Смит, хлебное зерно!
И юноша показал своим товарищам зёрнышко, единственное зёрнышко, провалившееся сквозь дырку в кармане в подкладку его куртки. Герберт в Ричмонде любил сам кормить голубей, и зерно это случайно застряло у него в кармане.
— Хлебное зерно? — живо переспросил Смит.
— Да, мистер Смит, но одно-единственное…
— Вот так находка, Герберт! — улыбаясь, сказал моряк. — Что мы можем сделать из одного зёрна?
— Мы испечём хлеб! — ответил Сайрус Смит.
— Хлеб, печенье, торты, пирожные, — подхватил Пенкроф. — Боюсь только, как бы мы не растолстели от мучной пищи!
Герберт, не придавший никакого значения своей находке, хотел уже выбросить зёрнышко, но Сайрус Смит взял его, осмотрел и, убедившись, что оно было в хорошем состоянии, поднял глаза на моряка.
— Пенкроф, — сказал он спокойно, — знаете ли вы, сколько колосьев может дать одно зерно?
— Полагаю, что один колос, — ответил моряк, удивлённый вопросом.
— Десять, Пенкроф! А знаете ли вы, сколько зёрен может дать колос?
— Право, не знаю.
— В среднем по восемьдесят. Следовательно, посадив это зёрнышко, мы при первом же сборе урожая снимем восемьсот зёрен, которые при втором сборе дадут шестьсот сорок тысяч зёрен, при третьем — пятьсот двенадцать миллионов, а при четвёртом — свыше четырёхсот миллиардов зёрен, если, конечно, ни одно зёрнышко не погибнет. Вот!
Товарищи слушали Сайруса Смита не прерывая. Они были ошеломлены названными им цифрами. И, однако, эти цифры были правильные.
— Так-то, друзья мои, — продолжал инженер, — такова прогрессия плодородия почвы. А что значит эта прогрессия хлебного зёрна рядом с прогрессией макового, приносящего тридцать две тысячи зёрен при первом же урожае, или табачного, дающего триста шестьдесят тысяч? Если бы не тысячи причин, действующих губительно на эти растения, в несколько лет весь земной шар был бы заполнен ими. А теперь, Пенкроф, отвечайте, знаете ли вы, сколько четвериков хлеба составят четыреста миллиардов зёрен?
— Нет, — ответил моряк, — но зато я твёрдо знаю, что я осёл…
— Так знайте же, Пенкроф, что, если считать по сто тридцать тысяч зёрен на четверик, это составит свыше трёх миллионов четвериков.
— Трёх миллионов! — вскрикнул Пенкроф.
— Да, трёх миллионов.
— В четыре года?
— В четыре года, — подтвердил Сайрус Смит, — а может быть, даже и в два, если под этой широтой можно собирать по два урожая в год.
На это заявление Пенкроф ответил громогласным «ура».