ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Всегда в одиночестве. — Просьба неизвестного. — Ферма в корале. — Двенадцать лет тому назад. — Боцман «Британии». — Покинутый на острове Табор. — Рука Сайруса Смита. — Таинственная записка.
Эти слова подтверждали догадки колонистов. Очевидно, прошлая жизнь неизвестного таила какие-то преступления, не искупленные ещё в собственных его глазах.
Однако после спасения Герберта неизвестный согласился вернуться в Гранитный дворец и с тех пор не покидал больше его пределов.
Колонисты, живо заинтересованные тайной жизни неизвестного, всё же условились ни в каком случае не выпытывать у него эту тайну и вести себя с ним так, словно они ничего не подозревали.
В течение следующих дней жизнь вошла в колею. Сайрус Смит и Гедеон Спилет работали всё это время вместе то как химики, то как инженеры. Журналист отвлекался от работы только для того, чтобы поохотиться с Гербертом, так как после случая с ягуаром решено было не отпускать юношу одного в лес.
Наб и Пенкроф были заняты работами на птичьем дворе, в корале и по хозяйству.
Что касается неизвестного, то он всё время держался в стороне от людей. Он никогда не садился за общий стол и не принимал участия в общих беседах. Даже спал он, пользуясь тёплой погодой, на воздухе, под деревьями плоскогорья Дальнего вида. Казалось, что он не выносит общества спасших его людей.
— Непонятно, — говорил Пенкроф, — зачем в таком случае он требовал помощи от себе подобных? Зачем он бросил записку в море?
— Он сам скажет нам это, — неизменно отвечал в таких случаях инженер.
— Когда?
— Быть может, раньше, чем вы думаете, Пенкроф.
И точно, день признаний близился.
10 декабря, через неделю после происшествия с ягуаром, неизвестный подошёл к Сайрусу Смиту и тихим голосом сказал ему:
— У меня к вам большая просьба, мистер Смит!
— Пожалуйста, говорите, — ответил инженер, — но сперва позвольте мне сказать вам…
При этих словах неизвестный густо покраснел и готов был убежать. Но Сайрус Смит, сразу понявший, что он боится расспросов о прошлом, удержал его.
— Поверьте, друг мой, мы не только ваши товарищи по несчастью, но и настоящие, преданные друзья! Вот и всё, что я хотел вам сказать. А теперь я слушаю вас!
Неизвестный провёл рукой по глазам. Эта рука дрожала. В течение некоторого времени от волнения он не мог выговорить ни слова.
— Я хочу просить вас о милости, — наконец произнёс он.
— О какой?
— У вас есть кораль в четырёх-пяти милях отсюда. Животные, которые в нём содержатся, нуждаются в уходе. Я хочу просить вас позволить мне жить при них.
Сайрус Смит в течение нескольких секунд не отрывал от неизвестного взгляда, исполненного глубокого сочувствия.