Через несколько дней, вертолет с представительной комиссией приземлился в одном из подмосковных поселков.
К дому для престарелых, пришлось около километра идти пешком.
Еще издалека, прибывшие увидели, как к подъезду домаподкатили два автомобиля; грузовик, загруженный домашним скарбом и, легковой автомобиль из которого два дюжих молодца насильно выволокли отчаянно упирающуюся старуху.
Из дверей дома выскочил невысокий толстый человек и принялся что-то кричать, энергично размахивая руками.
– Ходячий хлам на второй этаж, а не ходячий, сваливайте вон к той куче, – услышали подходившие его напряженный, противно визжащий голос. Посредине двора навалена куча старой мебели и бытовых вещей, – Это все, что удается привезти старикам.
– Директор дома для престарелых – Жабин Павел Петрович, – представился толстяк приятным – заискивающим голоском.
– Вот притащили, очередную неучтенку, безо всяких документов, а у меня и так все забито, мест нет, – пожаловался он, кисло улыбаясь, отчего, стал походить на жабу. Комиссия вошла в дом.
Было время завтрака. По коридору две пожилые санитарки катили, гремящюю, как старый раздолбанный трамвай тележку с ведрами утренней каши и чая:
– Завтрак, завтрак, поднимайтесь! – хрипло кричит одна из женщин.
В коридор из комнат-камер потянулись старики и старухи.
Лица бледные, серые с блеклыми выцветшими, потухшими глазами, ни одной улыбки, ни одного бодрого слова, у всех тарелки, кружки в трясущихся руках, многие с костылями и палками, едва передвигаются.
Воздух, наполненный запахами лекарств, гниющей древесины и сырости, дополнился отвратительным «аро – матом» прокисшей каши, еще резко, необъяснимо, незнакомо пахло старостью.
– Чем это у вас так воняет?! – не выдержал один из военных.
– Да старичье наше сквозняков боится, не дают проветривать, – убедительно оправдался директор, виновато искривив свой жабий рот в улыбке.
– Все ясно, больше смотреть нечего, да и не стоит! – Возмущенно скомандовал председатель комиссии.
– Вот, где твое поле деятельности, вот, где тебе работы непочатый край! А не строчить жалобы на Крамолу, – продолжил он, повернувшись к правозащитнику Правдуновскому.
– Я, всегда за правовое государство, за демократию, – попытался оправдаться правдун.
– В том и разница между вами. Крамола работает, во благо людей, а ты защищаешь абстрактное, придуманное кем-то право! – Возмутился кинорежиссер.
На улице все увидели, как из лихо подкатившего по – лицейского автомобиля служители закона выволокли высокого, довольно крепкого еще старика.
– Зачем вы его приперли, все равно ведь убежит, – возмутился директор Жабин.