И, однако, существовала одна маленькая загадка, чрезвычайно занимавшая Мак-Набса: почему Паганель ходил всегда тщательно укутанным, застёгнутым на все пуговицы, с галстуком, повязанным чуть не у самого носа, и шарфом чуть не до самых ушей?
Майор сгорал от желания узнать причины этого странного поведения. Но надо сказать, что, несмотря на все расспросы и намёки Мак-Набса, Паганель не открывал своей тайны и ещё плотнее обматывал вокруг шеи шарф; даже тогда, когда «Дункан» пересекал экватор и смола плавилась от пятидесятиградусной жары, даже тогда он не снимал его.
— Паганель по рассеянности воображает, что он в Сибири, — говорил Мак-Набс, глядя, как почтенный географ кутается в широкий плащ.
Наконец 9 мая, через пятьдесят два дня после того как яхта вышла из бухты Талькагуано, Джон Мангльс увидел огни мыса Клир. Яхта вошла в канал Св. Георгия, пересекла — Ирландское море и 16 мая уже была в Клайдском заливе. В одиннадцать часов был брошен якорь в Думбартоне, и в два часа ночи пассажиры яхты вернулись в Малькольм-Кэстль при восторженных криках «ура» всех домочадцев.
Итак, в книге судеб было записано, что Гарри Грант и оба его товарища будут спасены, что Мэри Грант станет женой Джона Мангльса, что Роберт сделается таким же славным моряком, как его отец и как Джон Мангльс.
Но было ли там записано, что Паганель должен умереть холостяком? Вряд ли.
Учёный географ стал знаменит своими необыкновенными приключениями. Даже его рассеянность стала необычайно популярной. Его буквально разрывали на части, и он выбивался из сил, отвечая на любезные приглашения.
Как раз в это время одна очень милая тридцатилетняя девица — кузина Мак-Набса, — немного эксцентричная, но добрая и ещё довольно красивая, влюбилась в почтенного географа и предложила ему свою руку.
Самые пылкие чувства переполняли сердце географа, но у него никак не хватило смелости их высказать.
Майор взял на себя роль посредника между этими двумя сердцами, созданными друг для друга.
Он убеждал Паганеля, что брак — это та «последняя рассеянность», которую он может себе позволить.
Как это ни странно, но Паганель почему-то никак не мог решиться произнести заветное слово.
— Разве мисс Арабелла не нравится вам? — приставал к нему Мак-Набс.
— Майор! Она очаровательна, — восклицал Паганель, — невыразимо очаровательна! Признаться, я даже хотел бы, чтобы она обладала хоть каким-нибудь недостатком!
— Будьте покойны, — ответил майор, — недостатки у неё найдутся. Не родилась ещё на свет женщина без недостатков! Итак, Паганель, это дело решённое?