, даже в том случае, если бы разговор с ними пришлось начать с обмена пулями. Но скоро одно происшествие, неожиданно подтвердившее правильность истолкования документов, утешило Гленарвана. Он больше уже не жалел о невозможности навести справки о капитане Гранте у встречных путников.
Несколько раз уже отряд пересекал тропы, проложенные в пампасах, в том числе дорогу из Кармена в Мендосу, усеянную костями домашних животных, павших во время перегона.
До сих пор Талькав не сделал ни одного замечания по поводу этого строжайшим образом соблюдаемого маршрута, хотя он, несомненно, понял уже, что отряд не ищет ни больших дорог в пампасах, ни сёл, ни городов Аргентины. Каждое утро отряд трогался по направлению к восходящему солнцу, ехал целый день, ни на шаг не уклоняясь в сторону, и вечером останавливался на ночлег, имея прямо за своей спиной заходящее солнце. В качестве проводника Талькав должен был удивляться, что не он вёл отряд, а отряд вёл его. Но если он и удивлялся, то ничем не выдавал этого, со сдержанностью, свойственной индейцам. Когда отряд проходил мимо просёлочных дорог, он не делал никаких замечаний. Но в этот день, видя, что его спутники собираются пересечь также и большую дорогу, он остановил своего коня и повернулся к Паганелю.
— Дорога к Кармен, — сказал он.
— Верно, мой храбрый патагонец, — ответил географ, — это дорога из Мендосы в Кармен.
— Мы не поедем по ней? — спросил Талькав.
— Нет, — подтвердил Паганель.
— Куда же мы едем?
— Прямо на восток.
— Это значит никуда не ехать.
— Как знать!
Талькав замолчал и с нескрываемым изумлением посмотрел на учёного. Ему ни на минуту не пришло в голову, что Паганель шутит. Всегда серьёзные, индейцы не понимают шуток.
— Значит, вы едете не в Кармен? — переспросил он.
— Нет, не в Кармен, — ответил Паганель.
— И не в Мендосу?
— И не в Мендосу.
В этот момент к ним подъехал Гленарван. Он спросил географа, что говорит Талькав и почему он остановился.
— Он спрашивал меня, куда мы едем: в Кармен или в Мендосу, — ответил Паганель, — и очень удивился, получив отрицательный ответ на оба свои вопроса.
— В самом деле, наш маршрут ему должен казаться странным, — сказал Гленарван.
— Он говорит, что мы «никуда не едем».
— Окажите, Паганель, в состоянии ли вы объяснить ему цель нашей экспедиции и почему мы едем всё время на восток?
— Это будет чрезвычайно трудно, — сказал Паганель, — потому что индейцы ничего не понимают в градусах широты и долготы, а история с документом покажется Талькаву совершенно фантастической.
— Интересно знать, — спросил майор, — чего не поймёт Талькав: рассказа или рассказчика?