А. ВЕНЕДИКТОВ: Я не думаю, что они к вам обратятся.
Д. ЛИВАНОВ: А может, обратятся.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это неприятие того, что сделало правительство. Реальный ход – мы не принимаем то, что делает правительство; если будет создана такая академия, мы в ней не участвуем.
Д. ЛИВАНОВ: Может, и правильно не участвовать в академии, которая существует в форме бюджетного учреждения. Я считаю, это совершенно не адекватно тем задачам, которые мы видим перед этим новым сообществом выдающихся ученых. Это должна стать, действительно, организация, которая будет осуществлять высший суд по любым проблемам, которые будут возникать перед нашей страной.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А если возникнет параллельный клуб?
Д. ЛИВАНОВ: Отлично. Чем больше будет взглядов, тем лучше.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Т. е. вы их поддерживаете?
Д. ЛИВАНОВ: Я считаю, что это очень позитивная вещь. Надеюсь, будет не единственная такая академия. Может, еще появятся.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Викторович, шизофрения у меня сейчас или все-таки у вас?
Д. ЛИВАНОВ: У меня вроде нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Значит, у меня. Эти люди, которые говорят: нам не нравится, что делает правительство и Ливанов, мы не хотим в этом принимать участие, и мы создаем клуб «1 июля», это день разрушения Российской академии наук. Точка. Вы говорите – мне нравится, что они делают, я их хочу поддерживать.
Д. ЛИВАНОВ: Да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Значит, у меня шизофрения.
Д. ЛИВАНОВ: Я считаю, это объективно полезное действие.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Может, вы специально разрушаете таким образом Российскую академию?
Д. ЛИВАНОВ: Мы не разрушаем академию.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Люди пишут – разрушаете. Я просто читаю, я задаю в виде вопроса.
Д. ЛИВАНОВ: Люди пишут много.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Например, пишут: «Хотелось бы увидеть реформу РАН в “картинках”: что было – что будет, с четким объяснением, почему первое – плохо, а второе – хорошо. Только не с точки зрения академиков, а с точки зрения сотрудников институтов. Сейчас нам ничто не мешает заниматься наукой (у нас гуманитарный профиль), кроме не очень большой зарплаты и низких командировочных. С переходом в госагентство, подозреваю, сильно увеличится бюрократическая отчетность». Если я правильно помню историю с ИТЭФом, одна из историй заключается в том, что там сильно увеличилась бюрократическая отчетность. Я понимаю, что пропуска – это, может быть, и мелочь, но это мелочь, которая не дает людям жить.
Д. ЛИВАНОВ: Именно поэтому очень важно работать над подзаконными актами вместе с сообществом ученых. Потому что только они могут сказать, какие условия для них наиболее комфортные. Именно так мы и собираемся действовать.