– Не надо отвечать,– вполголоса говорит Робби, вновь толкая Мандзони, который, мы это чувствуем, желает во что бы то ни стало оправдаться, тогда как ему достаточно просто замолчать и он тут же вернёт себе утраченное преимущество.
– Вы меня не поняли,– говорит Мандзони с учтивостью, начинающей вызывать у меня сострадание, потому что она только мешает ему в поединке с женщиной, которая скрывает циничность своего поведения под лоском хороших манер. Он продолжает: – В Мишу меня заинтриговало лишь то, что она читала и перечитывала один и тот же роман.
С противоположной стороны круга Мишу смотрит на него сквозь прядку волос с величайшим презрением, но ни слова не говорит.
– Вы ужасный лжец, синьор Мандзони,– говорит миссис Банистер с надменной улыбкой.– Мишу вам понравилась. Она была в вашем списке первой, и вы попытались её подцепить. Без всякого, впрочем, успеха.
– Ну, «без всякого успеха»,– мягко и вкрадчиво говорит Робби,– это, скорее всего, сказано лишь для красного словца…
Очко в пользу Мандзони. Но, понимающий всё буквально, Мандзони тут же снова теряет его.
– Первой в моём списке? – спрашивает он, поднимая брови.
– Ну конечно,– отвечает миссис Банистер с тем небрежным видом, который ничего хорошего не предвещает.– Когда вы вошли в самолёт и уселись в своё кресло, вы огляделись вокруг и окинули Мишу, бортпроводницу и меня, одну вслед за другой и именно в таком порядке, взглядом собственника. Это было очень забавно! – Она смеётся.– Видите, я даже польщена. Вы могли меня вообще не заметить. Но, с другой стороны,– продолжает она с уничтожающим презрением,– могла ли я утешиться, оказавшись в этом списке не первой?
– Да я вовсе не ухаживаю за Мишу,– довольно тупо говорит Мандзони.– С Мишу у меня всё кончено.
– Всё кончено? – на какую-то долю секунды забыв свою роль, жадно спрашивает Банистер и глядит на Мандзони, хлопая ресницами и учащённо дыша.
Значит, в конечном счёте она была не так уж уверена в себе.
Да и он, пожалуй, не так уж неловок.
Ах нет, конечно, неловок! Ибо он считает себя обязанным добавить:
– Я просто в ней ошибся. Мишу ещё совершенно не созрела как женщина и втюрилась, точно девчонка, в какого-то замухрышку.
Пауза. Мы даже вздрогнули от этого мелкого и к тому же совершенно ненужного хамства.
– Ну и дерьмо же этот чувак,– спокойно говорит Мишу, которую её сосед слева незамедлительно начинает отчитывать за грубость.
Мишу, со своей неизменно свисающей на лоб прядкой волос, удовлетворённо молчит. Она доставила себе двойное удовольствие: обругала Мандзони и получила нагоняй от Пако.