– Здесь вы несколько поспешили с выводами, мадам,– говорит Караман, в то время как Блаватский, чего я никак не могу объяснить, молча и безучастно сидит в своём кресле, сложив на коленях руки. Караман продолжает: – Нет ничего необычного в том, что на борту самолёта имеются на случай чрезвычайных обстоятельств какие-то медикаменты. Это вовсе не означает, что их будут всем раздавать.
Наступает пауза; для всех очевидно, что своей репликой Караман уводит дискуссию в сторону. Впрочем, его тезис тут же опровергается человеком, от которого мы меньше всего могли это ожидать.
– Прошу прощения,– говорит бортпроводница.– Онирил был как раз предназначен исключительно для того, чтобы в случае надобности раздать его всем пассажирам.
– Откуда вам это известно? – спрашивает Блаватский, вдруг обретя в отношении бортпроводницы изрядную долю былой агрессивности.
Бортпроводница ничуть не смущается. Она отвечает ровным тоном:
– Это было частью моих инструкций.
– Записанных на том клочке бумаги, который вы потеряли,– констатирует, ухмыляясь, Блаватский.
– Да,– спокойно подтверждает бортпроводница.
Лжёт она или нет? Этого я не знаю. У меня в памяти всплывают некоторые детали, и я спрашиваю себя, не поддерживала ли бортпроводница с самого начала контакт с Землёй – может быть, с помощью передатчика, спрятанного в galley.
– Но в таком случае,– говорит, обращаясь к бортпроводнице, миссис Банистер,– вы должны были нам об этом сказать.
– Вовсе нет,– чуть дрогнувшим голосом говорит бортпроводница.– Мне были даны совершенно точные инструкции; чтобы сказать вам об онириле, мне нужно было разрешение Земли.
После чего круг погружается в молчание. Караман хранит полную невозмутимость. Блаватский неподвижно застыл, и глаза его за толстыми стёклами очков абсолютно не видны. На Христопулоса он даже не смотрит и выглядит хмурым и удрученным.
– Мерзавец! – неожиданно кричит Пако, поворачиваясь в сторону грека.– Вам было мало выманивать у своих спутников деньги под фальшивым предлогом так называемого карточного долга! Теперь вы крадёте лекарства! Так вот, вы сейчас же вернёте бортпроводнице эти коробки, или я разобью вашу поганую морду!
– Это ложь! У меня их нет! – кричит Христопулос, и его руки негодующе мечутся во всех направлениях.– А что касается морды, это я вам её разобью!
– Господа, господа,– без особой убеждённости говорит Караман.
– Мандзони,– говорит миссис Банистер тоном, каким сюзерен обращается к своему вассалу, когда даёт ему рыцарское поручение,– помогите мсье Пако отобрать у этого проходимца то, что он украл.