Айшат пробормотала: «Ла ил алла! Алла! Алла!», что значит: бог, един бог! Боже! Боже!—обыкновенное восклицание и песнь мюридов, одной из самых фанатических сект магометанства! Религиозное это общество водворилось недавно на Кавказ.
Николаша, отобедав один, сел писать свой дневник. Этот день был богат происшествиями и прервал однообразие памятной книжки светского модника. Само собой разумеется, он отметил, что во все время безотлучно находился при брате, поддержал его, когда он падал от раны, и давал ему полезные советы во время дела и пр. Таково сердце человеческое! Если нам некого обманывать, мы стараемся обмануть самих себя и радуемся своей хвастливости.
Александр еще не просыпался, когда Пшемаф возвратился. Долго разговаривал он на крыльце с черкесским врачом и, войдя в комнату, сказал Николаше:
- Слава богу! Александр Петрович выздоровеет и останется с рукою.
- Не знаю.
— Это верно. Черкесский врач мне сказал,
— Да полно, знает ли черкес что-нибудь?
— Как же! Он славно лечит, в тысячу раз лучше ваших лекарей.— Потом, обратись к Дыду, спросил:— Как бы мне сделать чаю?
Мальчик побежал.
Пшемаф предложил Николаше послать за полковым лекарем, чтобы втроем сесть играть в преферанс, но Пустогородов отказался.
— Ну, Николай Петрович!—воскликнул Пшемаф немного спустя,— какую славную черкешенку я видел сегодня; во что бы ни стало —она будет моею!
— Кто такая?
— Узденька владетеля аула, в котором оставались наши пленные.
— Как вы ее достанете?
Заплачу калым* владетелю или пошлю ее украсть. Как бы то ни было, да достану ее: она будет моею!
* Плата, которую горцы вносят за невест, составляющая и* приданое. В случае развода, если виновата жена, калым возвращается мужу; в противном случае калым остается у жены.
— А в станице есть хорошенькие казачки?
— Нет. В новых станицах еще кое-когда встречаются. Впрочем, из числа увезенных с хуторов ночью есть три девочки очень недурные собою, от тринадцати до пятнадцати лет: но они были во власти хищников, изнасильствованы ими.— И Пшемаф плюнул.
— Как, так молоды!
— Что за молоды! Черкесу не попадайся и десятилетняя! Однако и русские не отстают в этом отношении от черкесов— ведь на Кавказе все быстро поспевает; а в Персии, сказывают, еще скорее.
Николаша был очень доволен таким разговором, давно уже его помышления вертелись на этом предмете. Не станем повторять подробностей, все знают, какой оборот принимают такие беседы; заметим только мимоходом, что Николаша вскоре сблизился с Пшемафом, узнал, где молодой кабардинец стоит на квартире, и решился быть у него с визитом.