Собственно, это и определило цель карательно-освободительной операции. Не просто отобрать и отогнать, но отобрать, отогнать и либо уничтожить, либо надолго отбить охоту появляться в этих краях.
Увы, но лодки сейчас были в руках противника. Так что стоило ему немного (да буквально на сотню саженей) отвести их от берега, и его уже было бы не достать.
– Придется заманить их вглубь территории, – усмехнулся Ренки, внезапно вспомнив тот давний эпизод своих приключений, с которого началось их возвышение от бесправных каторжников до влиятельных феодалов. – Жаль, с нами нет Таагая, у него отлично получалось заманивать врагов в засады.
Разбойничье-княжеское войско состояло по большей части из наемников, а они о дисциплине имели собственное представление, далеко не всегда схожее с тем, что в обычае у королевской армии. Нет, в бою они, конечно, следуя кодексу наемника, во всем подчинялись командиру. Но в остальное время… Тут все зависело от личности самого командира и от величины предлагаемой им оплаты.
Большая Рыба был командиром авторитетным, но нынче не при деньгах и потому много предложить не мог. Соответственно и нанятый им контингент вел себя на берегу довольно вольно и лишь посмеивался над намеками, что, дескать, местные не так просты, как кажется на первый взгляд, и умеют больно кусаться. Пока несколько жителей прибрежного поселка, что не успели сбежать при звуках начавшейся пальбы и попали в руки речных пиратов, особо опасными им не показались. Так что в караулы отправили лишь парочку человек, да и те расположились не на берегу, а в захваченных лодках, ибо доблестные воины Большой Рыбы куда больше были озабочены не предотвращением нападения, а тем, чтобы никто не попытался урвать кусок добычи.
Так что когда внезапно у их лагеря появился десяток одетых в рванину крестьян, закидавших компанию, сидящую у одного из костров, камнями и даже пальнувших в сторону противников из парочки допотопных мушкетов, то сначала это вызвало серьезную растерянность, которая уже спустя несколько мгновений переросла в настоящую злость. Как и всякие люди, предпочитающие добывать себе хлеб насущный, отбирая его у тех, кто послабее, наемники Большой Рыбы считали большой несправедливостью и даже оскорблением, если жертва пыталась дать сдачи.
Оскорбленные бросились за обидчиками, которые, воспользовавшись секундным замешательством противника, поспешили дать деру. Впрочем, за поворотом тропы преследователей еще раз обстреляли из мушкетов и опять закидали камнями. Это уже было настоящей наглостью!