– Ну, и как твои ощущения, мысли, планы? – поинтересовался Готор, когда приятели наконец встретились почти после полугодовой разлуки и обменялись приветствиями и новостями.
Они сидели на кухне своего дома в столице (Готор почему-то очень любил устраивать посиделки именно там, у горящего очага, а не в роскошной столовой зале), активно опустошая кувшинчики молодого вина и тарелки с закусками.
– Ты о чем? – удивленно спросил Ренки.
– Ну, у нас теперь мир, – чуть задумчиво ответил Готор. – Так что, боюсь, генералом тебе в ближайшее время не стать…
– Ну мир… – беспечно, возможно даже чуть более беспечно, чем следовало бы, ответил Ренки. – Это такая штука, что даже во время мира где-нибудь да идет война. Так что…
– Кстати, как там было, в Орегааре?
– А-а-а, – махнул рукой Ренки. – Главная сложность – это местные дороги, которых практически нет. Сплошные горы и тропинки между ними. Там даже руду со многих рудников вывозят во вьюках на ослах, потому что двухколесные повозки пройти не могут. А воевать нам практически и не пришлось. Едва орегаарский герцог услышал о том, что кредонцы его предали, он сразу послал к нам навстречу своих людей, договариваться о почетной сдаче. Выторговал для себя королевское прощение, право разрабатывать кое-какие рудники и даже печатать золотые монеты.
– Весьма милостиво со стороны короля, – слегка удивленно заметил Готор.