Кроме того...если взять последние три дня, проведенные в изоляции...была моей жизнь такой уж плохой?
Я живу в огромном доме. Из моей комнаты открывается красивый вид на океан, которая больше, чем баскетбольная площадка. Я могу приходить и уходить, когда захочу. У меня есть доступ к большой библиотеке. Бассейн. Тренажеры. Полный шкаф одежды, стоимость которой больше, чем я могла бы заработать за десять лет.
Для меня готовят. Убирают. У меня есть книги. Огромная, удобная кровать. У меня есть Джереми Стоун...ошейник. У меня есть ошейник, который был одет мужчиной.
У меня отобрали свободу. Моя жизнь подстроена под его сумасшедшие правила. Если за эти три дня он не вел себя, как сумасшедший, еще не значит, что ситуация стала лучше.
Четыре дня назад он заставил меня съесть голубя. Четыре ночи назад он связал меня и жестко трахнул. Месяц назад он оставил меня в темноте.
Выпрямляюсь в постели. Сердце колотится. Сна ни в одном глазу. Стоунхарт. Этот мужчина опоил меня и вырвал меня из моей жизни. Я поклялась себе, что сломаю этого мужчину, когда подпишу контракт.
Я встаю, накидываю халат и иду к стеклянной стене. Коснувшись панели, я смотрю на ночное небо. Холодное стекло под моими пальцами. Холодное. Именно таким может быть Стоунхарт.
Нет. Он такой и есть.
Бессердечный ублюдок. Ничто не свидетельствует о том, что он изменился. Зачем ему меняться? Он ведь так далеко продвинулся в этой жизни. Я не могу позволить нескольким дням поколебать мою решимость.
Мне нужно отомстить ему. Я знаю это.
Но действительно ли я чувствую острую необходимость в мести, когда я могу свободно передвигаться по дому? Я развожу руками. Её больше нет. Она исчезла.
Я дрожу и оборачиваю руки вокруг себя. Неужели я такая слабая? Неужели я уже сдалась?
Я прикасаюсь к кольцу вокруг своей шеи и жду, когда отвращение и омерзение выйдут наружу, но этого не происходит.
Стоунхарт позаботился, чтобы я не чувствовала их.
- Черт возьми! - я плачу и бью кулаком по стеклу.
Панель содрогается под ударом.
Я хочу быть свободной, что в этом плохого? Я хочу уйти отсюда!
Я иду к двери и наклоняюсь лбом к стеклу. Я смотрю на то место, где не так давно нашла голубя. Никогда не забуду, какой подарок я получила тогда за ужином.
Вздыхаю и возвращаюсь в постель, но на пол пути я меняю свое решение. Я поворачиваюсь обратно и иду к двери.
Прохладный ночной воздух дует мне в лицо, отчего кожа покрывается мурашками. Делаю глубокий вдох.
Какое-то время я колеблюсь, а затем выхожу наружу. Должно быть эта нерешительность исходит от моего предыдущего опыта с ошейником. Даже зная, что я могу выходить наружу, первый шаг дается с трудом.