- Ax, - вздохнула она, подставляя лицо этому ветерку и закрывая глаза. Ощущение прохлады было божественным. Трейси подняла свои тяжелые волосы и держала их так, чтобы дуновение коснулось шеи и плеч. Несмотря на открытые окна, в комнате было все же очень жарко, и теперь она дышала глубоко, чувствуя, как волнуется ее грудь, как соски наливаются от мучительно-сладостных прикосновений шелка.
Господи, неужели ей никогда не избавиться от настроения, в которое поверг ее Слейд? Он зажег в ней огонь, казавшийся неутолимым и почти нестерпимым. Сон ее был неглубоким, и кто знает, что за звук разбудил ее? Может, это было ее внутреннее смятение. Почувствовав себя несчастной, Трейси вздохнула и опустила руки. И в этот самый момент поняла, что на веранде она не одна.
Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, и она боялась вглядеться в темноту и обнаружить того, кого скрывала тьма. Она медленно повернулась, готовая броситься бежать, но у нее перехватило дыхание: длинная, вытянутая тень шевельнулась, распрямилась и отделилась от стены. Слейд!
Сознание того, что он наблюдал за ней, что он молча стоял в темноте и снова рассматривал ее, тревожило, будоражило. Неужели ему вообще неведомо, что такое стыд? Он подвинулся ближе - безмолвный, обнаженный, шаги его босых ног были бесшумны, каменные черты лица едва различимы в лунном свете. Сердце ее бешено колотилось.
- Что вы здесь делаете? - Голос ее прозвучал сдавленно, незнакомо.
- Дышу воздухом, так же как и вы. Для вас здесь слишком жарко, не правда ли?
В вопросе клокотала ирония. Трейси с радостью заметила, что он в джинсах. Поначалу ее внимание привлекла только обнаженная грудь, и показалось, что он совершенно голый.
- Нет, - произнесла она быстро, проигнорировав двусмысленность его вопроса. - Что-то разбудило меня, какой-то звук.
- Может быть, вы услышали, как я пришел. Я только что вернулся. - Слейд ощущал ее присутствие каждой клеткой своего тела. В этом серебристом свете она казалась струящейся и призрачной, точно фея. От малейшего ее движения призывно мерцал светлый шелк. Удерживаемые на плечах тонкими ленточками бретелек изящные чашечки, прикрывавшие грудь, едва вмещали полные, округлые формы и подчеркивали набухшие соски. Он неотрывно смотрел на них, и внезапно ему до боли захотелось прикоснуться к ним, почувствовать их, овладеть ими.
Трейси понимала, что нужно уйти. Она должна вернуться в свою комнату, он не посмеет последовать за ней. Но он так близко, что можно даже дотронуться до него... И медлила, глядя, как ритмично поднимается и опускается его грудь.