Расплела когда-то красиво уложенную косу, вытащила белые цветочки, что украшали волосы, и сунула их под подушку. На шее нащупала кровавый рубец. Вот и все, что осталось от великолепного жемчужного набора! Бал казался цветным сном.
Вошедшая старуха поставила на стол тарелку с похлебкой и сунула Свон грубую ложку. Вернулась через полчаса, Изра укоризненно покачала головой и унесла нетронутую еду. Новенькая лежала на кровати, свернувшись калачиком, и тихо плакала.
Как там матушки? Она словно наяву видела, как женщины рыдают друг у друга на плече. Смогут ли ее найти? Если корабль задержится в порту, может быть, успеют спасти?
Усталость и горькие слезы сделали свое дело – Свон уснула.
Ранним утром Свон подняла старуха.
– Вштавай!- приказала она, тронув пленницу за плечо, – Оденешь эту рубаху!
На кровать полетела длинная рубаха серого цвета. Штанов к ней, видимо, не полагалось. На столе стояла кринка молока и ломоть хлеба. Хлеб оказался горячим, и его запах будил аппетит. Одевшись и подпоясавшись лентой от платья, Свон собрала все свои заколки, цветочки и ленточки в маленький узелок. Что ждет впереди, она не знала, и хотелось иметь хоть что-то из прошлой жизни. Атласные голубые туфельки смотрелись нелепо с серой невзрачной одежкой, но другой обуви ей не дали. Свон подумала было завернуть и их в тряпицу, но побоялась, что узелок могут отнять.
Вскоре в доме послышались громкие шаги. Зарокотал мужской голос, ему шепелявил в ответ старушечий. Наконец, скрипнула дверь, ведущая в подвал, и в комнатке сразу стало тесно. Вошли двое крупных бородатых мужчин и уставились на сидящую за столом девушку. Изра, протолкнувшись между ними, подошла к ней и дернула за руку.
– Вштань, крашавица, не штешняйся! – скомандовала старуха.
И уже обращаясь к мужчинам, похвалила: – Хороша, ой, как хороша! Тело белое, волоши белые, глажки голубые, губы шловно вишни…
– Подожди, Изра, не части. В дом, что ли пройдем, не видно здесь ничего.
Старуха больно толкнула костяшками кулака пленницу в спину, чтобы та пошла за развернувшимися мужчинами. Свон едва успела прихватить свой узелок.
В светлой комнате, освещенной утренним солнцем, было чисто и пахло травами, которые сушились на полке вдоль одной из стен. Бородачи стояли у окна и терпеливо ждали, когда к ним подойдет Свон. Старуха ущипнула пленницу, когда та запнулась, боясь подойти ближе к странно одетым мужчинам. Сейчас она рассмотрела, что на них были камзолы, скроенные иначе, чем носили в замке Шовеллер. Длиной ниже колена, вместо воротника свисал капюшон, рукава перевиты кожаными шнурами, на поясе висели то ли длинные ножи, то ли короткие сабли. Лица, заросшие бородой по самые щеки, алчный блеск глаз, волосы, спадающие на плечи неровными прядями, словно их кромсали в разное время и пьяной рукой. На первый взгляд мужчины отличались только ростом.