– Семь лет, Серена, – выдохнул он хрипло. – Целых семь лет я хотел тебя, и только тебя. В моих фантазиях ты затмила всех.
Удивленная подобным признанием, Серена лишь слегка приподнялась и молча смотрела, как он достает из прикроватной тумбочки и умелым движением надевает презерватив.
– Ляг, – велел он.
Она послушно повалилась на шелковые простыни, радуясь, что может просто подчиняться, потому что сама она уже не способна была ни о чем думать. Лука осторожно стянул с нее трусики, и теперь на ней совсем ничего не осталось. Так странно… Она и раньше лежала перед мужчинами совершенно обнаженной, но еще никогда она не испытывала ничего подобного. Такое чувство, словно она прямо сейчас перерождается и что-то в ней раз и навсегда безвозвратно меняется.
Опершись на руки, Лука устроился сверху так, что их тела едва соприкасались. Охотно отвечая на поцелуй, Серена скользнула руками по литым мышцам груди, широким плечам, крепкой спине…
– Ты меня убиваешь. Ты нужна мне… Прямо сейчас. Раздвинь для меня ноги.
И стоило ей только повиноваться этому хриплому приказу, как Лука прижал ее к кровати всем своим весом, а его плоть уперлась ей между ног в поисках входа. Всем телом стремясь слиться с ним в единое целое, Серена развела бедра еще шире, и он наконец-то глубоко в нее погрузился, заставив вскрикнуть от сладкой боли.
Какой же он огромный! Но уже спустя секунду боль растаяла, сменившись неизведанным ранее чувством полноты и целостности.
– Серена?
Открыв глаза, она посмотрела на нахмурившегося Луку и только тогда поняла, что снова закусила губу.
– Я сделал тебе больно.
С этими словами он начал из нее выходить, но, уловив в его голосе нечто такое, что никогда раньше не слышала, она изо всех сил обвила его ногами, заставляя остаться внутри.
– Нет, просто… У меня давно никого не было.
Несколько секунд он внимательно ее разглядывал, и Серена уже решила, что он все-таки вырвется, но он снова вошел в нее целиком.
Подхватив ее под бедра и заставляя выгнуться еще сильнее, Лука задвигался в таком бешеном ритме, что Серене сразу же стало нечем дышать. Легонько прикоснувшись губами к ее губам, Лука принялся прокладывать цепочку влажных поцелуев вниз, сосредоточился на груди, лизнул сперва один сосок, затем другой, поцеловал, куснул, снова лизнул, и от каждой новой ласки ее нутро пронизывала яркая вспышка наслаждения, заставлявшая выгибаться навстречу вонзавшейся в нее плоти.
Но несмотря ни на что, она все еще не могла избавиться от последних оков контроля, что все еще ее сдерживали, не давая взлететь выше звезд. И вдруг ослепительной вспышкой к ней пришло понимание, почему она еще ни разу так остро не ощущала ничего подобного. Слишком уж сильно она для этого боялась потерять контроль.