Надзиратель ухмыльнулся и закрепил на ноге Джека кандалы. «Проклятье!» Джек надеялся как следует раздразнить Стоукса до того, как его закуют, но Линч положил конец его замыслам. Джеку так хотелось с размаху опустить кувалду на голову Линча, сбить с него синий кивер и разбрызгать его мозги по всему двору, что ему стоило огромного труда удержаться от искушения.
«Сосредоточься на своей цели, Далтон!» Пусть он бы испытал удовлетворение, убив Линча, но это привело бы к тому, что другие тюремщики схватили бы его и заперли на месяцы в темный карцер, откуда вытащили бы только затем, чтобы повесить. Поэтому Джек позволил Линчу запереть на его ногах кандалы и двинуться дальше.
– На следующей неделе, – прошипел Джек Стоуксу, – Малленс займется твоей Лиззи.
Стоукс никогда не славился сильной выдержкой. От малейшего намека на провокацию он взрывался, как горящий оружейный склад.
– Я расквашу твою чертову рожу! – прорычал Стоукс, вырвался из ряда и метнулся к Малленсу.
Остальные заключенные, спотыкаясь, дернулись за ним, потому что были скованы общей цепью. Испуганный Малленс едва успел повернуться кругом, как Стоукс обрушил на него град ударов. Заключенные начали падать с сердитыми возгласами. Некоторые поддерживали криками Стоукса. Из главного здания выбежали другие надзиратели, и крику стало еще больше. В каменоломном дворе воцарился хаос, синие формы тюремщиков и блеклые грубые робы заключенных слились в одно размытое пятно. В воздухе замелькали кулаки. Некоторые надзиратели были с дубинками, они принялись избивать заключенных независимо от того, участвовали те в драке или нет. Джеку тоже достался удар дубинкой по плечу, он крякнул, но устоял на ногах.
Бедлам повсюду.
Пора!
Джек поднял кувалду и с силой опустил ее на цепь, сковывающую его с другими узниками. Толстые звенья цепи содрогнулись, но не поддались. Он принялся бить по ним снова и снова. Вибрация от ударов отдавалась в ногах и шла вверх по всему телу, так что у Далтона даже зубы застучали. Веса кувалды он почти не чувствовал. Джек был сильным уже тогда, когда его судили и отправили в тюрьму за покушение на убийство, а годы тяжелого труда сделали Далтона еще сильнее, и теперь тяжелая кувалда была для него словно птичья косточка. Он продолжал молотить по цепи, пока она наконец не сломалась. Тогда Джек устремился прочь с тюремного двора. Позади, отдаваясь эхом от стен, были слышны крики и шум драки, в суматохе никто не обратил на него внимания.
Сердце Джека бешено колотилось, мысли лихорадочно путались, но он заставил себя сохранять хладнокровие и рассуждать логически. В уме Джек нарисовал план тюрьмы. Шесть главных зданий расходились в стороны лучами, как спицы колеса. От корпусов тянулись узкие стены к огромной каменной стене, окружавшей всю тюрьму.