Прежде чем Саймон успел сделать какую-нибудь глупость, например ударить Джека, заговорила Ева:
– Ключ к воровству Рокли на армейских контрактах – в этих встречах.
– Я же вам уже говорил, – сказал Джек, – я понятия не имею, о чем они говорили.
– Нам не обязательно знать, о чем они говорили, – ответила Ева. – Достаточно выяснить, кто с ним встречался. Как только мы будем в курсе, кто они, мы начнем копать отсюда.
– Милая, это было шесть лет назад. Я не вел дневник.
Джеку было очень неприятно признаваться кому бы то ни было, а тем более Еве, что он чего-то не может, но не имело смысла притворяться, будто он способен извлечь из памяти имена людей, которых он едва видел, к тому же так давно.
– Еще один подход к груше? – предложила Харриет. – Может, вам будет легче их вспомнить.
– Я могу разбить это здание в щепки, но это все равно не поможет мне.
Ева сосредоточенно нахмурилась, потом поставила чашку на пол, подошла к Джеку и взяла его за руку. В мозгу Далтона тут же вспыхнули воспоминания о прошлой ночи. Было очень легко представить, как она с такой же приятной силой обхватывает другую часть его тела. Разумные мысли вылетели из головы, и все помыслы устремились вниз. А когда Ева сказала: «Пойдемте со мной» – и потянула Джека к лестнице, ведущей в его спальню, мозг Далтона и вовсе перестал работать.
«Она хочет заняться этим прямо сейчас? И что, если она на самом деле хочет? Ты же не собираешься ее останавливать?»
В голову Джека закралась пренеприятная мысль: Ева знает, как она на него действует, и пользуется этим, чтобы им манипулировать, сделать его более сговорчивым. Ему нужно быть осторожным, особенно потому, что всякий раз, когда она оказывается рядом, его мозги, похоже, затуманиваются.
Как только они поднялись в его комнату, Ева тут же отпустила его руку и быстро подошла к маленькому столику. Не к кровати. Она открыла выдвижной ящик и достала бумагу и карандаш. Джек поднял руки и покачал головой.
– Я к этому даже не притронусь. Мне казалось, мы уже убедились, что по части размышлений и писанины я не спец.
– Потому что мы подходили к этому неправильно. – Она показала на стул. – Мистер Далтон, сядьте, пожалуйста.
– Джек, – сказал он. – Поскольку вы прижимались своей задницей к моим причиндалам, правила вежливости требуют, чтобы вы теперь звали меня по имени и на «ты».
Она сердито посмотрела на него. По шее Джека стал разливаться жар, и он вдруг осознал, что чувство, которое он испытывает, – это стыд.
– Это было… – он помолчал, подбирая слово, – грубо с моей стороны. У меня была паршивая ночь, и я выместил злость на тебе.