— Нет. — Питкасте покачал своей круглой головой.
— Может, случилось что-нибудь плохое?
Питкасте слегка вздрогнул.
— А что могло случиться?
— Уж очень вы на себя не похожи…
— Это просто кажется, — сказал Питкасте и умолк.
Когда Реммельгас поднялся, чтоб идти в сельсовет, он спросил, что ему сегодня делать.
— Пойдете вместе со мной на собрание.
— Зачем?..
— А как же может собрание состояться без бригадира по расчистке русла?
— Ну, а при чем тут я?
— При том, что вы и будете бригадиром.
Питкасте вертел шапку в больших жилистых руках. Он начистил утром сапоги, они ярко блестели и распространяли легкий запах скипидара. Он искоса взглянул на лесничего.
— Вы шутите…
— Нет, я серьезно. Мы вчера договорились с Рястасом.
— Вы предложили?
— Я.
Большой кадык Питкасте шевельнулся.
— После всего… После моего дурацкого поведения на посадочных работах…
— Ошибки надо исправлять.
Питкасте попытался что-то сказать, но не смог, и они молча направились в сельсовет, где собрался актив мелиораторов. Каждому руководителю группы указали на карте, где он будет работать. Общее командование возложили на Реммельгаса и техника мелиоративной станции. За речную трассу отвечала Хельми Киркма, а помогали ей в качестве бригадиров Анне Нугис и Эндель Питкасте. Работой по рытью водосборных канав руководили Тамм и Нугис. Старик очень отнекивался, уверяя, что ему легче работать самому, чем командовать другими, но его и слушать не стали.
Когда собрание кончилось и народ начал расходиться, Осмус увлек Питкасте в сторону.
— Заходи ко мне… Надо поговорить кой о чем.
— Времени нет. Иду на реку посмотреть свой участок.
— Так заходи после… Мне вчера привезли из Пую литровочку… Такой марки ты за всю жизнь не пробовал…
Питкасте проглотил слюну.
— Хорошее дело… Только все равно не приду…
И, нахлобучив шапку, он размашисто зашагал прочь.
Осмус был уверен, что Питкасте все-таки придет. Он заметил, как Питкасте сглотнул. Усмехаясь под нос, он подошел к остальным участникам собрания, все еще склоненным над картой…
Воскресное утро выдалось теплое и безветренное. Небо было чуть затянуто высокими облаками, но воздух был так неподвижен, что гудок паровоза, подъезжавшего к станции, разносился далеко-далеко по лесу, полям и болоту.
— Настоящая рабочая погодка, — одобрительно сказал Рястас, стоя на крыльце дома в Мяннисалу. Но вид у него был не очень-то веселый, потому что его оставили тут «регулировщиком движения», как он сам себя назвал.
— К полудню прояснится, — сказал Нугис.
Нугис грузил на телегу лопаты, топоры и ломы. Взяв вожжи, он собрался тронуться, но тут из дома вышел Питкасте, державший в каждой руке по кружке с пенящимся пивом. На объездчике была свежая сорочка, подбородок его прямо сверкал, до того был чисто выбрит.