В принципе, обо всем можно было поведать и за пять минут, но возбужденный и расстроенный Ромуальд внес в рассказ столько эмоций и красочных отступлений, что растянул его более чем на полчаса.
Дамиан в это время наблюдал за женщиной. Рассматривал ее, изучал реакции и размышлял…
Еще раз отметил, что внешность у Эммелины Кавериско была самая затрапезная. Невысокий рост, приятное, но обычное лицо, фигура, как будто состоящая из шариков разной величины… По сути только волосы были хороши: густые, блестящие, они скручены были в большой, тяжелый узел на затылке, а на висках и на шее выбивались из прически в виде пушистых кудряшек.
Такие женщины часто встречаются среди простонародья: круглолицые, аппетитные пышки с рыжеватыми волосами и глазами цвета недозрелого лесного ореха. Их много среди кухарок и трактирных служанок.
Если бы Дамиан встретил такую на постоялом дворе, то позвал бы греть себе постель, а утром щедро расплатился бы и забыл о ее существовании. Но сейчас перед ним была отнюдь не служанка, а магистр магии. В этом не было ни малейшего сомнения. Чтобы понять это, не нужно было разглядывать предъявленные ею дипломы и аттестаты. Достаточно было посмотреть, как она разговаривает с князем. Как равная с равным, а иногда и как мать с неразумным дитятей.
Она ловко вела беседу, не позволяя князю увлечься излияниями чувств, и старательно добывала из его речи информацию о княжеских кольцах. Переспрашивала, задавала уточняющие вопросы, перефразировала слова Ромуальда и возвращала ему для подтверждения, в общем, искусно применяла все приемы, которые в свое время Дамиан изучал в университете в курсе «ведение переговоров».
Под конец попросила показать кольцо. То, второе, парное. Князь снял перчатку и хотел уже свинтить перстень с пальца, но магичка его остановила.
— Не надо, Ваша Светлость, не торопитесь. Сейчас я лучше посмотрю прямо на вашей руке.
И неожиданно цапнула Ромуальда за кисть, так, что он вздрогнул. Поднесла княжескую руку к глазам, в один из которых неизвестно как оказался вставлен окуляр, какой обычно используют часовщики и ювелиры, покрутила кольцо прямо на пальце. Затем вытащила откуда‑то металлическую пластину размером в полторы мужских ладони, исчерченную рунами и магическими фигурами, положила ее на стол, а руку Ромуальда пристроила сверху, пробормотала какое‑то заклинание… Пластина вспыхнула неприятным сине — лиловым светом, от которого все закрылись руками, а лишенный такой возможности князь зажмурил глаза.
— Потерпите, Ваша светлость, немного осталось, — постаралась успокоить его Эммелина, — сейчас еще с картой пробу сделаем, и я вас отпущу.