Мысли о разности их общественного положения Тине, как обычно, на ум не пришла. Для ведьмы семья и брак никогда не были жизненной ценностью, несмотря на то, что она все же побывала замужем. Сейчас она думала о чувствах, близости, даже о заботе и желании сделать другого счастливым, но официального оформления отношений ее мысли не касались.
Наблюдавший за всей сценой Дамиан увидел главное: его богиня пришлась по вкусу его господину. В отношении женщин он никогда не был слишком самоуверен. Постоянное соседство с красивым и талантливым другом, который одновременно являлся и его начальником, давно излечило Дамиана от слишком восторженного взгляда на самого себя. Выбор в данном случае был за Тиной, а сомневаться в том, кого она выберет, не приходилось.
Если бы он заранее знал, то встал бы на уши, но не допустил, чтобы в приглашение вписали имя Валентины Скарель. А теперь поздно. Он сам все прошляпил.
Судя по портрету, князь увлекся Линой. Если бы она пришла одна, то… ну, в общем, такие, как Эммелина Кавериско, из своих рук ничего не выпускают. Она сильная личность и смогла бы увлечь Ромуальда до такой степени, что он перестал бы замечать других женщин. Но для этого должно было пройти время. А теперь поздно. Он уже видел Тину и она ему очень понравилась.
То, что Тина могла предпочесть не князя, советнику в голову не приходило. После первых охов и вздохов Лина нашла в себе силы поблагодарить князя. За что, она и сама не знала, но чувствовала благодарность и должна была ее выразить. Похвалила мастерство и талант автора, на что он, явно кокетничая, переадресовал все восторги модели. Чудо скрыто в ней, он лишь перенес его на полотно. При этом Ромуальд бросал горящие взоры в сторону мило улыбающейся Валентины.
Терпеть это было невозможно и Дамиан решительно перевел стрелки. Напомнил, что как раз вчера князь вспомнил и зарисовал тех гостей, внешность которых полностью выпала из памяти слуг.
Лина была рада сменить тему и живо заинтересовалась:
— Ой, покажите, покажите!
Гордый своими успехами Ромуальд достал рисунок и полодил его Лине прямо на колени. Она глянула, вздрогнула всем телом и подняла на него совершенно очумелые широко распахнутые глаза.
— Но как?…, — прошептала она, — Не может быть! Он же один, а не двое!..
— Ты кого‑то узнала? — интерес Ромуальда был неподдельным, — Я нарисовал двух родственников моей беглой жены: Зигфрида фар Гонтмайера и Спироса Кентавриона. Один из Гремона, другой из Сальвинии. А по — твоему это кто?
Круглое личико Лины вытянулось.
— Вам не кажется, что это один и тот же человек, только в разных одеждах? Изменений в лице легко было достичь минимальным гримом: брови погуще, бородка, другая прическа, и все.