Посетовав на то, что вчера зачитался до глубокой ночи и поэтому проспал завтрак, Дамиан получил от Мины кучу разных вкусностей и сел за один стол с дворецким. В замке его любили за то, что он не стыдился разделить трапезу с теми, кто стоит на общественной лестнице гораздо ниже него. При этом панибратства Дамиан не допускал, за что его уважали. Ему же это позволяло быть в курсе всех внутренних дел и зачастую предотвращать неприятности, которые иначе бы непременно случились.
Вот и на этот раз он для начала похвалил тыквенную запеканку, а затем почти прямо перешел к делу. Дворецкий ему помог, потому что заинтересовался, вернется ли княгиня к ужину.
— Боюсь, Лагиш, мы не увидим ее теперь целую декаду. Ее Светлость госпожа Азильда решила ее провести в молитвах Доброй Матери.
Мина влезла в разговор, который показался ей интересным.
— О даровании наследника?
— Что? — «не расслышал» ее Дамиан.
Ему было нужно, чтобы женщина сама создала миф и сама в него уверовала. Тогда в эту новость поверят все.
— Ну как же, — растерялась Мина, — Ее Светлость уже пять лет не может забеременеть. Князь же может с ней развестись! Ясное дело, к Доброй Матери она поехала ради наследника! Я бы на ее месте так и поступила. Говорят, кто в этом храме от души молится, тому богиня дает детей. Вот у моей соседки дочка… Четыре года родить не могла, а разок сходила на богомолье и уже третьего с тех пор принесла.
Дворецкий тоже вспомнил подобные истории и они с Миной взахлеб стали обсуждать эффективность паломничества к знаменитому храму. Поварята навострили уши: им не разрешалось вмешиваться в беседу, но никто не запрещал слушать.
Советник доел, поблагодарил и ушел. Дело сделано. Семена брошены, не надо мешать им прорастать.
Затем Дамиан вернулся к себе и ознакомился с запиской Азильды. Бывшая княгиня была на удивление лаконична.
«Вы испортили мне жизнь, я больше не могу быть вашей женой, прощайте навсегда. Не надо меня искать, я не вернусь. Азильда Гермина Регианор Амондиран.»
Дамиана удивило, что она поставила впереди свою девичью фамилию безо всяких добавлений. Во — первых, после брака с князем дамочка не должна была им пользоваться. Но даже если бы они с Ромуальдом развелись и она утратила бы права на имя мужа, все равно название графства ее отца не могло служить ей фамилией. Азильде полагалась ставить перед ним частицу «ле», которая показывала, что никаких прав на домен Регианор у нее нет.
У самого Дамиана такая частица была. Младший сын графа Сиртажеля от второй жены не мог ни на что претендовать. После смерти отца, который неплохо относился к младшему, а потому бесправному сыну, Дамиан получил в наследство только драгоценности матери, и то не все, а те, что принадлежали ей в девицах. Потому и подался в чужие края, нанялся работать советником у князя: дома ему ничего не светило. Разве что миску супа налили бы из милости. Хорошо еще, что отец, пока был жив, успел дать сыну хорошее образование, а он положил все силы, чтобы его получить.