Он почему-то похлопал меня по плечу, положил передо мною на стол сумму вдвое больше той, которую я у него просила, и сказал: "Ваши мучения кончаются, все будет хорошо, с сегодняшнего дня вся ваша жизнь изменится ничего больше продавать не надо!.. - и прибавил весело: - дома ли Екатерина Александровна и могу ли я, с вашего разрешения, к ней зайти?"
Я, конечно, поспешила ему утвердительно ответить, а сама все-таки отправилась в город насчет продажи, несколько удивленная и, не скрою, приятно взволнованная его прозрачными намеками. "Неужели что-нибудь серьезно?" - подумала я. И что же? Возвращаюсь через час домой. Китти молчит. Я спрашиваю: "Кто-нибудь был?" "Никого", - отвечает она и глазом не моргнув.
Дня через два я встретила Дубова, это было на улице. Он холодно поклонился и прошел мимо. Что это все значит? Вы ведь знаете, насколько Китти всегда была скрытна по отношению ко мне. Я несчастная мать! В кого пошла она, это насмешливое, холодное и бездушное существо?.. Вся моя надежда на Вас. Ради Бога узнайте и немедля напишите мне. Всего лучшего.
Е. П. М.
Дневник Китти
Не писала много дней. Готовим в нашем детском саду праздник. Мне больше всех достается. Шью детям костюмы, ставлю музыкальную постановку. Выступаем в нашем Коммунистическом университете имени Свердлова.
Да, я забыла записать одно происшествие. Дубов отличился. В прошлое воскресенье, утром, едва мама ушла в город по делам, заявляется Дубов в ослепительном костюме. Я держала его в коридоре, за дверью, и не хотела пускать его в комнату, зная его наглое поведение, тем более что мамы не было дома.
- Не ставьте меня в неловкое положение, пустите меня, - настаивал он. даю вам слово, что я пришел с разрешения вашей матери.
- Почему же тогда она сама с вами не пришла? - не верила я ему.
- Потому что у меня к вам личное дело.
Короче говоря, мне пришлось его впустить, хотя бы из-за того, что двери в коридор из всех комнат открылись и все жильцы насторожились. Войдя к нам, Дубов вел себя крайне странно. Куда девалась его развязность? Он пыжился, тужился, точно его что-то давило, и надувался, как индюк.
- Вам, наверное, новый костюм где-нибудь жмет? - еле сдерживаясь от смеха, спросила я его.
И тогда только стало ясно, что он собирается мне что-то сказать, и это "что-то" оказалось предложением, которое он, откашливаясь и несколько раз поправив свой галстук, пролопотал. Тут же, не давая мне еще ответить, он начал приводить замечательные доводы: что он скупил у нас много вещей, а мое замужество их все мне вернет, потом он сказал, что маму устроит у своих родных в Ленинграде на даче и она будет в чудных условиях, так и сказал: "я ей создам условия!" Когда весь арсенал его скудных слов был исчерпан, он вдруг достал из кармана золотой браслет с часами и собрался мне надеть его на руку, так как никаких возражений он предполагать с моей стороны не мог: еще бы, честь-то какая!