– Королева едет завтра на молебен? А я об этом не знал, – растерянно произнёс сэр Роберт.
– Её величество приняла это решение сегодня утром, – пояснил сэр Стивен. – Видите, в каком почёте вы у королевы? Вы вошли в узкий круг избранных.
– Милорд, право же, я не знаю, как вас отблагодарить! Конечно, это вы постарались. Милорд, моя жизнь принадлежит вам! – воскликнул сэр Роберт.
– Замечательно! Это бесценный дар, я постараюсь распорядиться им, как подобает, – улыбнулся сэр Стивен. – Так напишете же тому человеку всё что я вам сказал – и тотчас передайте ему своё послание. А я беру на себя роль вашего защитника и покровителя. Записка останется у меня, если позволите.
– Ради бога, забирайте! – замахал руками сэр Стивен. – Не понимаю, зачем этот человек ко мне приходил, зачем просил о личной встрече? Я его знал раньше, но это было так давно. У меня нет с ним никаких дел.
– Очень хорошо, – именно так вы и скажете, если вас кто-нибудь станет расспрашивать о записке этого человека.
– Кто будет расспрашивать?
– Вы скажите, что отказались встретиться с ним, потому что должны были сопровождать её величество в монастырь Жён Мироносиц, – не услышав вопроса сэра Роберта, продолжал сэр Стивен, – а написали ему об этом, чтобы он вас больше не тревожил.
– Но кто меня будет расспрашивать? – недоумённо повторил сэр Роберт.
– Мало ли у нас любопытных, – а если вы приближены к её величеству, к вам особое внимание, – в голосе сэра Стивен прозвучали то ли насмешка, то ли сожаление. – Ну, мне пора ехать… Да, а зачем же я к вам приезжал? – спохватился он. – Старею, старею… О, конечно, – на правах друга поздравить вас с монаршей милостью, а по долгу службы вручить вам официальное уведомление о награде. Вот оно, получите, – сэр Стивен протянул сэру Роберту большую бумагу с золотым тиснением и печатью.
– Вы оказали мне большую честь, господин лорд-канцлер, – вставая и кланяясь, ответил сэр Роберт.
– «Боже, храни королеву!» – подсказал сэр Стивен.
– Боже, храни королеву! – повторил сэр Роберт.
* * *
Утро было холодным и пасмурным, мокрый снег сменялся ледяным дождём, мостовая была покрыта грязной слякотью, в которой быстро промокали даже хорошие, добротно сшитые сапоги. Гвардейцы, несущие стражу возле Уайт-холла, переминались с ноги на ногу, кутались в плащи и прятали носы в высокие воротники, выступающие над нагрудными панцирями.
Площадь перед дворцом была пуста: поставщики двора её величества – мясники, бакалейщики, булочники, зеленщики и прочие – сегодня почему-то не явились, и гвардейцы с тревогой думали о том, удастся ли после дежурства перекусить на королевской кухне и согреться добрым стаканом вина. Вдобавок ко всему, с рассвета по дворцу сновали люди епископа Эдмунда, а это не предвещало ничего хорошего – было очевидно, что во дворце что-то готовится, и дежурство, стало быть, пройдёт неспокойно.