Второго очень долго выцеливал и все равно промазал. Стрела только скользнула вдоль черепа и отскочила в сторону.
Когда кончились стрелы, то на снегу валялось пять серых разбойников. У меня остался только нож, но это на крайний случай. С оставшейся стаей, чтобы справиться этого мало. А меж тем я уже совсем закоченел и тут вспомнил, у меня же есть сигнальная красная ракета, совсем блондинкой становлюсь. Это ж надо забыть о таком, точно надо обладать девичьей памятью. Интересно, а я кто?
Достал ракетницу и прицелившись меж веток, выстрелил ее верх. Она шипя унеслась в небо. Мой дед и Олег прибежали почти одновременно, часа через два, разогнав выстрелами и убив при этом еще трех. Остальные с воем убежали.
Я к тому времени уже не смог слезть с ели самостоятельно, все тело одеревенело от холода. Дед достал из рюкзака фляжку со спиртом и буквально заставил меня выпить полкружки этого огненного напитка. Мне захорошело и мою тушку так и доставили в полупьяном виде в зимовье.
Потом Итыльгина долго растирала меня сухим спиртом, пополам с барсучим жиром и все время ворчала, не дело это девке бегать с луком по тайге, хотя прекрасно знала, что девушка я только внешне.
Затем долго отогревали в хорошо протопленной бане, а потом я ничего не помню.
Бедный Олег, опять он таскал мою пьяную тушку из бани в избушку.
После этого случая, шаманка наотрез мне запретила ходить на какую-либо охоту.
Сиди учись, сказала она, богиня недовольна тобой и не защитила от стаи волков.
В противном случае, серые разбойники даже не посмели бы напасть на тебя, а прошли стороной.
Вот и пришла моя участь женщины, сидеть дома. Я иногда с тоской смотрел, как на очередную охоту собираются дед с Олегом.
Но шаманка была непреклонна и далеко не отпускала от себя. Так что всю зиму я вместе с Итыльгиной занимался приемом больных, зато научился работать с обручем, у шаманки был такой же. Самое главное она научила меня, как с помощью богини вытягивать безнадежно больных, как говорила она, из-за кромки.
Уже ближе к марту месяцу, чувствовалось приближение весны и мы стали собираться потихоньку обратно в свой поселок. Прощались с целительницей тяжело.
Привыкли мы к друг другу. Итыльгина приглашала каждую зиму приезжать к ней в зимовье, а меня всю ночь наставляла и не давала спать. Зато сейчас я во весь рост растянулся на нартах деда, включив термопростыни на максимальный обогрев и тихонько посапывал. Домой меня вез, выздоровевший Трофимыч, а сзади по льду реки тянулся снегоход Олега Ивашова, влюбленного в меня. И как быть, не знаю?…..