День учителя (Изотчин) - страница 61

Праздник удался. Ребята много шутили — Костик более пошло, Андрей более интеллектуально. Шуткам Костика девчонки смеялись навзрыд, шуткам Андрея — более сдержанно. Они много курили. Присутствовали на вечере и воспоминания. Оказалось, что Вика и Света учились в одном классе, Света поступала на истфак педуна — все выразительно посмотрели на Андрея — и не поступила. Потерпев неудачу, сильно переживала, возненавидела всей душой советскую систему высшего образования, «при которой поступить могут одни блатные». Эта ненависть к «совку» и привела Светлану на баррикады близ Белого дома в августе 1991 года. Там она познакомилась с Костиком. Тот в отличие от девчонок был цельной личностью, и его целью было стать миллионером. После окончания восьмого класса он поступил в медицинское училище, закончил, но единственное, что, похоже, вынес из учебного курса, был гениальный способ откосить от армии, спровоцировав кожную аллергию. «Для этого пришлось выпить много «фанты» и заесть выпитое большим количеством хрустящего картофеля и апельсинами, а затем, когда начали чесаться ноги на сгибах у колен — сильно расчесать кожу», — скромно поделился своим секретом несостоявшийся медбрат. Костик все время чем-то торговал, на кого-то работал, пока наконец не заимел собственное дело. Он торговал на Арбате кассетами с русскими народными песнями и классикой. По словам Костика, который положительно был героем вечера, он лично разыскивал пластинки, добывал аудиокассеты и переписывал на них «это старье» с винила. «У нас оно никому не нужно, а там — ценится!» — пояснил биснесмен Андрею. К Белому дому Костика толкнула классовая ненависть к коммунистам, он почему-то решил, что ГКЧП отберет у него кассетный бизнес, а затем, невзирая на справки, отправит служить в армию. У Белого дома было весело: собралось много молодежи, они пели под гитары, пили и ели то, что им периодически привозили какие-то взрослые дяди, по виду более успешные коллеги Костика в деле зарабатывания денег. Иногда, правда, юных защитников российской демократии охватывал страх, им мерещились полчища солдатни, готовой растерзать их на месте. Жалко было просто так отдать свою молодую жизнь, и поэтому тут же познакомившиеся парочки, решив «просто так ничего не отдавать», уединялись в подъездах близлежащих домов. Там же уединились и Костик со Светой, которую предварительно накачали водкой. На лестнице, в очень некомфортных условиях Светлана утратила невинность, но зато приобрела «мужчину всей своей жизни», как она называла Костика, который на эти признания реагировал вяло, внимательно разглядывая округлости и продолговатости тела Вики. Виктория кидала на Костика взгляды, которые явно свидетельствовали — она жалеет, что вместе со Светой не встала на защиту демократии, предпочтя отдых в Крыму в компании каких-то ребят. Правда, напряженный момент в истории родной страны девушка заметила — один из этих ребят, судя по всему, лет тридцати, в день обращения ГКЧП к народу повел Вику в ресторан, где они отметили это событие шампанским. Что произошло дальше, Виктория не рассказывала. Андрею хотелось порасспросить ее об этой поездке, но тут Костик спросил его: «А ты был у Белого дома?» Андрей давно уже не считал пребывание там подвигом, но почему-то смутился и со значительностью в голосе ответил: «Нет. Мы с ребятами блокировали здание ЦК. Там тоже было интересно». В подробности блокады комплекса зданий на Старой площади он решил не вдаваться. Разгорячившаяся после пары фужеров мартини, который девушки пили неразбавленным, Света вернула разговор к истории их взаимоотношений с Костиком. «Мужчина всей жизни» взял Свету работать на Арбат. Он тогда как раз начинал новое дело — решил торговать павловопосадскими платками и «горбами» — матрешками с изображением Горбачева. Теперь за лотком с кассетами сидела Светлана, а Константин, ездивший в Павловский Посад за товаром, помещался за развалом по соседству, страшно гордый тем, что он не спекулянт — его платки стоили дешевле, чем такие же, лежавшие в московских магазинах. И, несмотря на это, он «спокойно делал» в месяц больше десяти тысяч — деньги, казавшиеся Андрею очень большими. Но и на этом Костик решил не останавливаться. Теперь молодой предприниматель затевал новое дело, которое должно было принести ему еще больший барыш, какое, он, правда, не говорил. Что же касается Арбата, то и здесь Костик решил сохранить завоеванные позиции, посадив за лоток с платками своего человека — Викторию. «У тебя обязательно получится», — говорил он, все также плотоядно оглядывая девушку, которая посмеивалась и бросала на своего возможного работодателя многообещающие взгляды. Андрей чувствовал себя лишним и не мог понять, для чего его вообще пригласили. Впрочем, еще через пару-тройку тостов чувство неловкости отступило окончательно. Ему захотелось в туалет. Там пахло давно немытым унитазом и куревом, а по пожелтевшей клеенке, которой были оклеены стены, шныряли все те же тараканы. В ванной, куда он затем зашел умыться (в уборной его вдруг охватила усталость), было не лучше — та же клеенка и старая голубая плитка. Видно, в ванной он задержался, поскольку, выйдя, обнаружил, что в кухне никого не было. Зато из комнат слышалась музыка.