Кузьма Савин – имя было фальшивым, – я смотрела в интернете его биографию, и весь он был фальшивым, как артистический грим. Мама была влюблена, и я никак не могла понять этого. Вокруг нее было достаточно успешных режиссеров, маститых сценаристов и писателей – седовласых стройных мужчин, подходящих ей по возрасту, статусу и интеллекту. Но мама шарахалась от них, как от проказы.
В номере было темно и пахло духами. Одним резким движением я раздвинула шторы и сощурилась от яркого света. Большая кровать, стол, стулья и глубокое мягкое кресло с широченными подлокотниками – вот то место, где я буду работать. Кресло моей мечты. Я подготовила документы, позвонила в клинику, подтвердила наш прилет и предстоящую встречу. Когда я закончила, мама уже удалилась в ванную комнату.
– Зачем ты красишься? Ведь мы едем к твоему доктору! – возмутилась я, застав мать перед зеркалом. Краситься – неправильное слово, и даже выражение «накладывать грим» не совсем подходит тому священнодействию с кистями и красками. Мама рисовала себя. С каждым годом она рисовала себя все дольше, и, заигравшись, не заметила момента, когда ее лицо от такого количества тонального крема стало выглядеть смешным и картонным.
– О чем ты говоришь, Даша, ведь мы едем к лучшему пластическому хирургу во всем Париже! Неужели я могу выглядеть как попало?!
– Он все это будет резать, какая ему разница, что ты выровняешь тон?
– Это просто грубо! – возмутилась мама. А я злилась всю дорогу, потому что к тому же совсем не выспалась.
– Ты хоть понимаешь, что никаких гарантий тебе никто не даст? Эти хирурги – просто паразитируют на таких, как ты!
– Сколько слов! – воскликнула мама, театрально взмахнув рукой. – Что бы ты понимала! Лучше помоги мне переодеться. Ты приняла душ?
– Зачем? На меня там всем наплевать.
– А тебе самой на себя тоже наплевать? – проворчала мама, но я уже думала совершенно о другом.
– А что, если операция пройдет неудачно? Ты и так выглядишь просто прекрасно, мама.
– Я что, по-твоему, слепая? – фыркнула она.
– Может быть, – выдохнула я, понимая всю бесперспективность своих попыток. – Для своего возраста…
– Не говори мне ничего про мой возраст! У меня нет возраста, есть только вода прожитых лет, – пропела мама, убирая помаду в косметичку. – Даша, не порти мне настроение, не заставляй жалеть, что я взяла тебя с собой.
– Я не хотела ехать с тобой, и ты знаешь это.
Мама остановилась в дверях и кинула на меня взгляд, полный бессилия и боли.
Клиника, а скорее дворец каких-нибудь призрачных королей, утопает в зелени. По старинным стенам ползут вверх тонкие зеленые ветви плюща. Воздух наполнен запахом цветов.