Он посмотрел на нее, усмехнулся, оценив иронию, так присущую ей. Сейчас это было неуместным, и очень сильно расстроило его. Он хотел, чтобы она воспринимала его серьезно, но, по-видимому, у сеньориты Мореу не было по отношению к Гауди никаких серьезных чувств. Он отвел глаза. Оба молчали: она выжидающе, он, раздумывая, стоит ли продолжать, и собираясь с духом.
– Ты же знаешь, что я вижу красоту мира в линиях и красках, мое призвание – архитектура. Разумеется, я не мастер художественного слова. Поэтому, прежде чем я продолжу, ты должна мне кое-что пообещать.
– И что же? – в ее глазах мелькнуло любопытство.
– Что ты не обидишься, услышав, что я хочу сказать. Ты должна знать, что я не хочу тебя обидеть, – он продолжил нелегкое объяснение. – Мне чертовски сложно об этом говорить.
– О чем же ты хочешь побеседовать? Может быть, я смогу тебе помочь?
Эта женщина была непостижима, он не мог разобраться, что происходит в этой хорошенькой головке, что она думает о нем.
– Ты сейчас серьезно говоришь или опять смеешься надо мной? – молодой архитектор не хотел дольше оставаться в плену иллюзий и решил развеять свои сомнения.
Она посерьезнела и даже немного смутилась.
– Скорее, – начала было она, но оборвала сама себя, – нет, я даже сама не знаю. У тебя очень долгое предисловие получилось, и мне показалось, что ты меня сейчас винишь за свои мучения, за то, что тебе приходится подыскивать слова и вести эту напряженную беседу.
Эти слова подбодрили его, и он выпалил на одном дыхании, желая покончить с этим:
– Хорошо, тогда я прямо так и скажу. Хосефа Мореу, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
В следующее мгновение всегда уверенная в себе Пепета немного опешила. Она растерялась, ведь Антонио никогда не обращался к ней, называя ее полным именем, зная, что ей не очень-то оно нравится. Но ситуация требовала торжественного тона, и он хотел звучать официально. Все это делало сцену похожей на оглашение приговора в зале суда.
– Как тебе такая формулировка? – явно наслаждаясь произведенным эффектом и испытывая невероятное облегчение, что самое страшное уже позади, спросил Антонио. Пепета все еще была в замешательстве.
– Да, формулировка прямая, понятная, хорошая, а главное – очень точная, – Пепета словно бусинки нанизывала эпитеты на нить своей фразы, но нужных слов никак не находила. Ей было не по себе от неожиданного признания, и она старалась не встречаться взглядом с влюбленным мужчиной.
Они снова умолкли.
– Хочешь, я расскажу тебе об одном забавном случае? – вдруг заметно повеселев, предложила она, меняя тему.